Русская художественная культура зарубежья кратко. Художественная культура русского зарубежья

15.02.2022

1. Русское зарубежье

Русская эмиграция имеет многовековую историю. Еще в XVI в. князь Андрей Курбский был вынужден бежать в Литву, и отправлял из Ливонии возмущенные письма Ивану Грозному. Вынужден был уехать с родины и продолжить свою просветительскую деятельность за рубежом и русский первопечатник Иван Федоров. В XVII в. Григорий Котошихин написал в Швеции свой трактат «О России в царствование Алексея Михайловича». Многочисленной была русская эмиграция в XIX в. Политэмигранты, жившие и творившие в Англии, Франции, Швейцарии, А. Герцен, Н. Огарев, М. Бакунин, Л. Мечников, П. Лавров и многие другие боролись вне России с царским самодержавием. Русскую эмиграцию в это время представляли не только оппозиционеры. Большую часть жизни прожил за рубежом великий русский писатель И. С. Тургенев, многие выдающиеся отечественные художники творили за рубежом, оставаясь именно русскими художниками.

В конце XIX - начале XX в. следующее поколение политических эмигрантов - П. Кропоткин, Г. Плеханов, В. Ленин, Л. Троцкий, А. Богданов, А. Луначарский - возвратились в Россию и создали советское государство.

Значительную часть русского зарубежья составили люди, покинувшие родину в поисках работы и лучшей доли. С 1828 по 1915 год из Российской империи эмигрировало 4 509 495 человек. Большинство из них поселилось в США, Канаде и Аргентине.

Трагические последствия, вызванные революцией, гражданской войной, тоталитарным режимом, массовыми репрессиями, привели к исходу из России миллионов ее граждан. Находясь в эмиграции, они оставили заметный след в различных областях культуры.

Послереволюционную российскую эмиграцию обычно разделяют на три периода - «три волны». Первым считается период между двумя мировыми войнами; вторым - с 1945 г. до конца 60-х годов (время перемещенных лиц и второго, появившегося за рубежом эмигрантского поколения); третьим - период после 1970 г., когда начался, а потом все более усиливался современный исход россиян на Запад.

После Октябрьского переворота и в ходе гражданской войны из России уехало свыше полутора миллионов человек, главным образом людей интеллектуального труда. В 1922 г., как вы уже знаете, за рубеж было насильственно выслано свыше 160 наиболее выдающихся русских философов, ученых, инженеров и агрономов. За границами России остались также два русских экспедиционных корпуса, посланных во время войны на помощь союзникам во Францию и в Салоники. Всего вне пределов Отечества, оказалось около 10 миллионов русских. Помимо беженцев и эмигрантов это были и русские, проживавшие на отошедших от России территориях.

Политико-культурный спектр российской эмиграции «первой волны» был весьма, разнородным. Он представлял собой срез дореволюционной России и отражал самые различные устремления. Единой была только ностальгия и надежда на возвращение на, родную землю. Однако и идейные основы возвращенчества существенно различались.

Правое крыло эмиграции (преимущественно монархические силы), стоявшие на позициях безусловного неприятия советского строя, исповедовало концепцию возвращение на «белом коне». Анализ военных доктрин русского зарубежья 20-30-х годов показывает, что надежда на возвращение белая эмиграция возлагала, на:

всенародное восстание в СССР;

крушение советской власти вследствие причин экономического характера (особенно в период военного коммунизма и нэпа);

раскол внутри ВКП (б) из-за политических противоречий ее лидеров;

восстание в РККА;

индивидуальный террор против партийных руководителей;

прямое выступление белоэмигрантских военных структур.

Русская эмиграция «первой волны» была сосредоточена в основном в европейских странах, преимущественно во Франции. Главным центром ее к середине 20-х годов стал Париж, где обосновалось и единственное признанное западными странами русское правительство, сформированное еще в Крыму Врангелем. Министром иностранных дел этого правительства был известный русский философ, экономист и политолог П. Струве, который много сделал для оказания помощи русским эмигрантам.

С началом второй мировой войны началось переселение русских эмигрантов из Европы за океан, главным образом в США, Канаду и Аргентину.

Послевоенная эмиграция имела, другой состав и другие места сосредоточения. Эмигранты «второй волны» не питали иллюзий о возможном возвращении на родину. Они стремились скорее раствориться в местном населении и устремлялись главным образом за океан. Их отличие от эмигрантов «первой волны» в том, что последняя состояла главным образом из интеллигенции, которая выехала из России с мечтой о возвращении на родину и предпринимала все возможные усилия, чтобы сохранить свой язык и культуру.

В ходе «третьей волны» с конца, 60-х до конца 80-х годов за рубежом оказалось очень много представителей творческой интеллигенции, которая не мирилась со своим положением изгнанников и продолжала активную борьбу за свою творческую индивидуальность, за преобразования на родине. Поэтому, как первый исход русской интеллигенции в годы гражданской войны, так и последний поток русской интеллектуальной эмиграции представляются более значительными по своему объему и вкладу в российскую и мировую культуру.

Активная творческая деятельность в сфере отечественной культуры дает нам основание называть русскую эмиграцию 3арубежной Россией. Созданное русскими деятелями культуры за пределами Отечества вполне сопоставимо с тем, что создано в это время на родине в условиях тоталитаризма.

Делись добром;)

Введение

Основные направления советской власти в области культуры

Культура русского зарубежья

Заключение

Список литературы

Введение

Русская культура сама по себе явление сложное и многообразное. Взаимодействуя и с Западом, и с Востоком, она образует нечто, подобное мосту. Ее уникальность определяется разнообразием географических зон, политическим и экономическим развитием, многовековой историей.

Тем интереснее определять специфику русской культуры, прошедшей множество непростых этапов от культур восточнославянских племен, Руси как европейского государства, периода самодержавия и, наконец, вошедшей в режим Союза Советских Социалистических Республик (СССР). Изучение культуры советского периода актуально в наши дни по той причине, что в ней было смешано и переплетено где-то прочно, а где-то и не очень, великое множество культур как близких для русской культуры, так и чуждых ей.

Еще больший интерес представляет культура русского зарубежья 20-30-х гг. XX в. Это было уникальное явление. Русское зарубежье было общей драмой и трагедией для всей советской культуры того времени. Однако оно же стало и самой яркой и впечатляющей страницей советской культуры. За границей образовался целый слой деятелей культуры, приехавших из Советского Союза. По данным общества «Родина» к началу XXI в. численность наших соотечественников за рубежом составляла более 30 млн. человек. Только в США тогда проживало около 10 млн.

Степень разработанности данного вопроса достаточна, чтобы опираясь на имеющейся теоретический материал, сделать обобщающие выводы и сформулировать возможные тенденции для будущего взаимодействия.

Целью данного исследования является анализ культуры русского зарубежья.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

Рассмотреть основные направления советской власти в области культуры;

Рассмотреть культура русского зарубежья;

1. Основные направления советской власти в области культуры

В первой половине XX в. происходило становление новой для российской истории культуры - культуры нового советского государства.

Первое, что нужно отметить в этом процессе - советская власть проникла буквально во все области и сферы жизнедеятельности этой самой культуры. Все, что было связано с культурой, было поставлено строго "под партийный контроль". Культура стала и объектом, и средством политики советского государства.

Было заявлено, что всего в мире существуют две культуры - пролетарская и буржуазная. При этом миросозерцанием пролетарской культуры стал марксизм-ленинизм, выражающий интерес основы советского руководства, а именно коммунистической партии и ее международных объединений Интернационала.

Источником нового мировоззрения стали труды Карла Маркса и Фридриха Энгельса второй половины XIX века, которые отразили теоретическую основу таким определениям, как "научный социализм" и "диалектический материализм". Вот, что писал по этому поводу В. И. Ленин: "Маркс явился продолжателем и гениальным завершителем трех главных идейных течений XIX века, принадлежащих трем наиболее передовым странам человечества: классической немецкой философии, классической английской политической экономии и французского социализма в связи с французскими революционными учениями вообще" .

Отныне, все кто был против "прогрессивной" пролетарской культуры, становился врагом государства. Искусство и культура должны были служить интересам партии и выполнять ее задачи.

ноября 1917 года была учреждена Государственная комиссия по народному просвещению. В ее функцию входило "служение связью и помощницей организовать источники материальной, идейной и моральной поддержки муниципальным и частным, особенно же трудовым и классовым просветительным учреждениям в государственном масштабе" .

июня 1918 года был создан Народный комиссариат просвещения РСФСР (Наркомпрос). После его создания комиссия по народному просвещению стала заниматься поросами развития народного образования.

С 1921 года Наркомпрос включал в себя следующие органы просвещения советского народа:

Академический центр;

Организационный центр;

Главное управление социального воспитания и политехнического образования детей до пятнадцати лет (Главсоцвос);

Главное управление профессионально-политехнических школ (с пятнадцати лет) и высших учебных заведений (Главпрофобр);

Главное внешкольное управление (Главполитпросвет);

Главное управление государственным издательством (Госиздат);

Совет по делам просвещения национальных меньшинств;

Театральный отдел (ТЕО);

Киноотдел (Госкино).

Первое, что сделали Государственная Комиссия и Наркомпрос, начали унификацию школ и процесс централизации сети образовательных учреждений. Все школы, от начальных до высших, от общественных до частных, переводились под контроль Наркомпроса.

На местах делами просвещения начали заниматься Отделы народного образования, которые формировались при исполкомах Советов Рабочих и Крестьянских депутатов разных уровней . Высших школ, однако, это не касалось.

В 1919 году был сформирован Государственный учёный совет (ГУС). Он стал руководящим научно-методическим органом Наркомпроса, с помощью него осуществлялась политика государства в области всего, что касалось культуры.

Далее был создан Литературно-издательский отдел Наркомпроса (ЛИТО), который занимался издательским делом. Основной целью было издание русской классической литературы. Потом образовались Отдел изобразительных искусств Наркомпроса и Tеатральный отдел (ТЕО) Наркомпроса. Однако все эти органы вскоре были реорганизованы, но сути своего существования не изменили .

Таким образом, контроль шел за всеми сферами культуры. Все представители культуры были поставлены под жесткие рамки партийных интересов и контроля. Вводилась строжайшая цензура. Ее нарушение каралось ссылками, пытками, тюрьмами и лагерями, таким образом, смертью. Досье имелось на каждого.

Логично, что поддержкой пользовались только те, кто восхвалял советскую власть. Как правило, это были деятели искусств, которые подчеркивали свое простое, "рабочее" происхождение.

В 1925 году формируется группа под названием Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП), куда входили, например, Фурманов, Либединский, Киршон, Фадеев и другие. Их целью было укрепление коммунистической линии, создание рабочего класса и трудящихся масс. Недаром в оппозицию таким пролетарским группам создавались союзы так называемых "свободных художников", тех, кто не желал для себя контроля со стороны партии, так как истинное искусство и истинная культура не поддается контролю и искусственному искажению .

Сложнее всего для партии оказалась работа с философами. Они, как известно, критикуют любую власть, а к власти советской вопросов было немало. Они не боялись заявлять, что социализм, строящийся на штыках, обречен.

В 1922 году многих представителей творческой интеллигенции вызвали в Наркомпрос, где А. Луначарский ясно изъяснил им меры, которые будут применены к "несогласным". Так первыми страну покидали Н. Бердяев, Н. Лосской, С. Франк, С. Булгаков и другие деятели искусства, ученые, специалисты .

Особенному гонению подверглись гуманитарные науки. Человек как личность не входил в планы нового государства, он должен был оставаться всего лишь винтиком в огромном механизме, которое представляло собой советское государство. Любые уклоны от партийной линии пресекались.

Религия, в свою очередь, подверглась гонению. Уничтожались храмы, иконы, в тюрьмы или на расстрел были отправлены представители духовенства. Многие культурные памятники, представляющие собой высокую ценность, были взорваны .

В то же время были национализированы Третьяковская галерея, Эрмитаж, Царское село и многие культурные достопримечательности теперь уже советского пространства. Одной из особенностей новой культуры Советского Союза стало учреждение множества массовых празднеств, в которых в обязательном порядке принимали участие физкультурники, использовалась военная техника. С 1922 года начала работу радиостанция, которая была призвана пропитать народ духом коммунизма.

Итак, культура советского периода рассматривалась в рамках идеи, которую можно выразить словами советского партийного деятеля А. А. Жданов: "Не надо забывать, что СССР является <...> оплотом человеческой цивилизации и культуры против буржуазного распада и разложения культуры".

Так трактовалась и высоко оценивалась культура советского государства его руководством, а потому ее контроль в массах осуществлялся буквально по всем направлениям, "на всех фронтах" велся бой за укрепление новой советской культуры. Неудивительно, что часть культурных деятелей начала уезжать за рубеж, создав там "культуру русского зарубежья".

2. Культура русского зарубежья

В первой главе нашего исследования мы отметили основные направления советской власти в сфере культуры и выяснили, что подобный надзор и контроль советского руководства вынуждал многих деятелей культуры покидать свою Родину и выезжать за рубеж.

Так возникло понятие "русское зарубежье". Оно скорее представляет собой понятие не географическое, как кажется на первый взгляд, а культурно-историческое. Отсюда мы будем говорить о судьбах российских мигрантов, деятелей культуры, российской интеллигенции.

В XX веке насчитывается, по меньшей мере, четыре основных миграционных потоков за рубеж. Страну покидал огромный культурный, научный потенциал. Возможно, именно таким способом удалось сохранить русскую культуру, вывозом ее на некоторое время за рубеж, где не было цензуры и строго контроля партии?

Русское зарубежье сформировалось как обобщенный образ первой волны из России после революции 1917 года. Так образовалась так называемая "малая" Россия, за пределами нового государства. Несмотря ни на что, русскими мигрантами за рубежом были сохранены ценности национальной русской культуры, русский язык, особенности быта, праздники и традиции, образующие русскую культуру. В первую волну страну покинуло порядка десяти миллионов человек.

Культура русского зарубежья стала основой и источником нового Серебряного века. Это было время творческих новаторств, поднятие проблем личности, время символизма, возрождения нравственных идеалов и поиска новых художественных форм .

В то же время, это был страшный период, период в ожидание какой-то угрозы и опасности, которая стала вполне реальной с началом Первой Мировой войны. Такая двойственность наложила свой отпечаток на дальнейшее развитие русской культуры.

Конечно, среди эмигрантов сохранялась надежда на возращения. Каждый из них писал или говорил о Родине по своему, каждый находил в ней что-то свое. За рубежом публиковались их произведения, проводились лекции о русской культуре, организовывались выставки и концерты. Нужно отметить, что и в истории мировой культуры русское зарубежье сыграло свою, возможно недооцененную, роль .

Русское зарубежье представляли И.А. Бунин, А.И. Куприн, Д.С. Мережковский, В.В. Набоков, Г.В. Иванов, 3.Н. Гиппиус, И.В. Одоевцева, В.Ф. Ходасевич, М.И. Цветаева. Их судьбы сложились по-разному, но все они стремились обратно, в Россию.

Вслед за литераторами за рубеж выехали философы и историки: Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, В.А. Ильин, Л.П. Карсавин, Н.О. Лосский, П.И. Новгородцев, П.А. Сорокин, С.Л. Франк . Большинство трудов этих деятелей были опубликованы, подумать только, в 90-е годы XX века.

Покинули страну такие художники, композиторы и артисты, как И.Ф. Стравинский и С.В. Рахманинов, Ф.И. Шаляпин, С.М. Лифарь, Т.П. Карсавина, М.Ф. Кшесинская, Д. Баланчин, Л.С. Бакст, А.Н. Бенуа, Н.С. Гончарова, 3.Н. Серебрякова .

Православная церковь, запрещенная в новом советском государстве, сыграла свою далеко не последнюю роль за рубежом. Создавались приходы, строились храмы, духовные семинарии. Казалось, будто русская культура пережидает время, чтобы вернутся на свою исконно родную землю, откуда она и произросла.

Примерами были Русский институт в Берлине, Русский народный университет в Праге, Институт славянских исследований в Париже. За рубежом выпускались такие периодические издания, как "Современные записки", "Русская мысль", "Новый град", что также способствовало поддержке русской творческой интеллигенции..И. Куприн, Л. Андреев, И. Шмелев продолжали свою творческую деятельность, но за границей. В эмиграции оказались более 50 писателей, которые были известны в России и в других странах мира. Жизнь в изгнании была для многих крайне непростой: неустроенность быта, отсутствие постоянной работы, трудность публикации произведений, ностальгия за Родиной влияли на настроения творческой интеллигенции.

На Родине же в это время на смену нэповской оттепели пришел новый этап борьбы за пятилетку. От писателей требовалось строгое выполнение партийных заказов, что привело к усилению цензуры на произведения многих писателей, например, М. Булгакова, И. Бабеля, Е. Замятина. Однако, как отмечал историк и публицист П.Н. Милюков, " чрезвычайно трудных обстоятельствах русская литература, взятая в целом, не утратила жизненности и внутренней силы сопротивления" .

Судьба изобразительного искусства похожа на судьбу литературы. Наиболее известные художники эмигрировали: Ф.А. Малявин, К.А. Коровин, И.Я. Билибин, Б.Д. Григорьев, К.А. Сомов, А.Н. Бенуа, Н.С. Гончарова, Н.К. Рерих, И.Е. Репин. Те, кто соответствовал революционному духу, выполняли партийные заказы, оформляя массовые праздники, рисуя пропагандистские плакаты.

Как правило, это были такие течения, как футуристы, кубисты, супрематисты. Например, К.С. Малевич, В.Е. Татлин и Н. Альтман. Искусство формы ("инженеризм") становится главным направлением нового изобразительного искусства советского государства.

Вместе с тем, появилось течение, которое стремилось примирить классику и современность, сохранить цветовую гамму и свежесть пейзажей, натюрмортов, жанровых сцен. Это, например, творчество П.П. Кончаловского, И.И. Машкова, А.В. Лентулова.

Новые художники желали соединить реализм и импрессионизм, и такое стремление полностью отражало дух времени и те события, которые происходили со страной.

Однако идеологический перелом 1928 года оказал сильное воздействие на все сферы духовной жизни, в том числе и на отношение к изобразительному искусству. Он состоял в требовании внедрения искусства в жизнь, соединения художественной формы и производства. Государство поддерживало издание плакатов, графику прикладное искусство, заказывало фрески для украшения зданий.

В архитектуре преобладает стиль конструктивизма, который соединил реализм (техника, инженерия) с утилитаризмом функционального назначения. В жилых домах восторжествовал дух коммунизма, а не семейного уютного быта и уюта.

Несмотря ни на что, как отмечает П.Н. Милюков, процесс приобщения масс к творчеству продолжался: "Независимо от желаний этой власти процесс приобщения масс к культуре развивается дальше, а плоды его скажутся, когда будут сняты связывающие национальную жизнь внешние путы" . Несмотря на правительственные заказы, подавление творческой свободы и самовыражения, историк высказывает веру в силу и дух русской культуры.

Школьные программы включали учебные предметы местной системы образования, которые, как правило, преподавались на языке страны проживания. На русском языке велись уроки по истории, литературе, географии, религии.

По официальному статусу и уровню образования на первом месте стояли русские отделения при Сорбонне, где преподавало свыше 40 известных профессоров из России. Действовали также Коммерческий, Русский политехнический, Высший технический. Православный богословский институты. Особое место среди эмигрантских вузов в Париже занимала Русская консерватория им. С. Рахманинова .

К 30-м годам надежда вернуться на родину исчезла. И если старшее поколение эмиграции еще жило прошлыми воспоминаниями, то молодежь, не разделявшая их иллюзий, плохо знавшая Россию, готовилась к постоянной жизни за границей.

Однако плоды воспитания и образования не могли исчезнуть бесследно, поэтому новые французы, американцы, немцы русского происхождения так и не смогли стать до конца натуральными иностранцами. Вероятно, в этой двойственности и кроется трагедия молодого поколения, которое писатель-эмигрант В. Варшавский назвал "незамеченным поколением" .

Еще в 1917-1918 гг. наиболее активные ученые-эмигранты начали создавать академические группы. Задачи этих групп были многосторонними: материальная поддержка ученых, помощь в продолжении научной работы, распространение знаний о русской науке и культуре за рубежом, взаимодействие и сотрудничество с местными учеными и организациями.

Покинув Россию, они продолжали сознавать себя представителями великой культуры. Творческая элита зарубежья была убеждена, что их главная цель в изгнании состоит в сохранении и развитии русских традиций и русского языка.

В начале 20-х годов культурным центром русского зарубежья являлся Берлин. Здесь эмиграция самосоздавалась по образу и подобию старой России: ходили в церковь, учили детей, отмечали традиционные праздники, устраивали благотворительные вечера .

Повсюду были русские рестораны - "Стрельня" с цыганским хором князя Голицына, "Распутин", "Царевич", "Максим". С середины 20-х годов началась новая жизнь в эмиграции: без надежд на возвращение. Но стремление сохранить русскую национальную традицию и культуру не только не исчезло, но стало еще сильнее. В русском зарубежье развился настоящий культ Пушкина. День рождения А.С. Пушкина начали отмечать как "День русской культуры".

В пражских "Днях русской культуры" принимали участие известные общественные деятели. Пушкинские дни проходили во всех крупных культурных центрах эмиграции вплоть до начала второй мировой войны. К этому событию издавались литературные альманахи, специальные выпуски газет и журналов, проводились научные конференции и ставились спектакля. На концертах звучала музыка Чайковского, Римского-Корсакова, Мусоргского.

Литературная жизнь была достаточно активной вплоть до второй мировой войны. Война оказалась тем рубежом, через который удалось пройти не многим. Старшее поколение сошло в силу своего возраста.

А у молодежи было столько материальных проблем, что стало не до творческих порывов. Большинство подававших надежды литераторов вынуждены были искать более надежные источники существования. В послевоенной литературе осталось лишь несколько талантливых имен из послереволюционной эмиграции.

Продолжала культурные традиции старой России и эмигрантская пресса. С 1918 по 1932 г. на русском языке выходило 1005 периодических изданий - газет, журналов, тематических сборников. Главным средством распространения произведений художественной литературы и культуры в широком смысле слова стали "толстые" литературные журналы .

В эмиграции продолжили свою творческую биографию многие известные художника "серебряного века" русской культуры. Многолетнее сотрудничество в рамках "русских сезонов" помогло художникам объединения "Мир искусства" быстрее адаптироваться к новым условиям существования.

Однако, несмотря на сложные условия существования, культура зарубежья (литература и музыка, изобразительное и хореографическое искусство) получила широкую известность на Западе. Творческая эмиграция смогла сохранить и развить все самые значимые традиции русской культуры эпохи "серебряного века" .

В 20-30-е годы в эмиграции продолжали существовать и обогащаться все те течения в области культуры, науки, общественной мысли, развитие которых в Советской России было искусственно прервано. Русская и мировая культура пополнялась новыми шедеврами, был накоплен мощный идейный потенциал, который начинает осмысливаться в современной России. Из русской диаспоры вышли многие яркие представители культуры и науки послевоенного поколения. Оставаясь россиянами по духу и языку, они сумели внести свой вклад в развитие мировой цивилизации.

Приведем в пример самых ярких представителей культуры русского зарубежья. Иван Алексеевич Бунин (1870-1953). "Я происхожу из старого дворянского рода, давшего России немало видных деятелей, как на поприще государственном, так и в области искусства, где особенно известны два поэта начала века: Анна Бунина и Василий Жуковский... - писал Бунин в предисловии к французскому изданию рассказа "Господин из Сан-Франциско". - Все предки мои были связаны с народом и с землей .

Симпатии Бунина была обращены в патриархальное прошлое. В пору революции он вступил охранителем стародавних устоев. Решительно не принял Временное правительство, а потом и большевистское руководство. Свое короткое пребывание в Москве назвал "Окаянными днями". Покинув Россию (из России), в феврале 1920 г. Бунин через Константинополь, Софию и Белград попал в Париж, где и обосновался.

В эмиграции, как и прежде, Бунин сдвигает жизнь и смерть, радость и ужас, надежду и отчаяние. Но нигде ранее не выступало с такой обостренностью в его произведениях ощущение бренности и обреченности всего сущего - женской красоты, счастья, славы, могущества. Бунин не мог оторваться от мысли о России. Как бы далеко он ни жил, Россия была неотторжима от него.

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942). Отец будущего поэта был скромным земским деятелем. Мать, оказавшая на сына большое влияние, обладала широкими интеллектуальными интересами. Счастливое детство Бальмонт провел в родной усадьбе Шуйского уезда Владимирской губернии. С 1876 по 1884 г. учился в гимназии г. Шуя. Но был исключен: юноше были свойственны народнические увлечения.

Окончил Владимирскую гимназию (1886 г.). В том же году поступил на юридический факультет Московского университета. Однако снова был исключен за участие в студенческих волнениях. Дважды пытался продолжить образование (в университете и Демидовском лицее Ярославля) и сам прерывал обучение. Жил напряженной внутренней жизнью, зачитывался немецкой, скандинавской литературой, занимался переводами (П.Б. Шелли, Э. По). В период 1905-1920 гг. Бальмонт создал цикл стихотворений "Песня рабочего молота", но Октябрьскую революцию и социализм не принял.

В 1920 г. Бальмонт выехал, с разрешения советских властей, на лечение во Францию и остался в эмиграции (умер в приюте "Русский дом" недалеко от Парижа). Тягостно переживал Бальмонт свое изгнанничество. Он писал:: "Я живу здесь призрачно, оторвавшись от родного. Я ни к чему не прилепился здесь" .

Марина Цветаева (1892-1941) родилась в московской профессорской семье. В детстве из-за болезни матери Цветаева подолгу жила в Италии, Швейцарии, Германии. Перерывы в гимназическом образовании восполнялись учебой в пансионатах в Лозанне и Фрейбурге. Свободно владела французским и немецким языками. В 1909 г. слушала курс французской литературы в Сорбонне. Начало литературной деятельности Цветаевой связано с кругом московских символистов. Она знакомится с В. Брюсовым, поэтом Эллисом. Большое влияние на ее поэтичесий и художественный мир оказал М. Волошин.

В 1918-1922 гг. вместе с малолетними детьми она находится в Москве, тогда как ее муж С.Я. Эфрон сражается в белой армии. С 1922 г. начинается эмигрантское существование Цветаевой: Берлин, Прага, Париж. Постоянная нехватка денег, бытовая неустроенность, непростые отношения с русской эмиграцией, возрастающая враждебность критики.

Цветаева тяжело страдала от одиночества. "Мне в современности места нет", - писала она и далее: "До последней минуты и в самую последнюю верю - и буду верить - в Россию!" По словам Цветаевой, ее муж Сергей Эфрон, дочь и сын рвались домой, в Россию . Для возвращения нужна была отвага и готовность принять на Родине тот порядок, который там возобладал. В 1937 г. Сергей Эфрон, ради возвращения в СССР ставший агентом НКВД за границей, оказавшись замешанным в заказном политическом убийстве, бежит из Франции в Москву. Летом 1939 вслед за мужем и дочерью Ариадной возвращается на Родину и Цветаева с сыном Георгием (Муром). В том же году и дочь и муж были арестованы (Эфрон расстрелян в 1941 г., Ариадна после 15 лет репрессий была реабилитирована только в 1955 г.)

Сама Цветаева не могла найти ни жилья, ни работы. Ее стихи не печатались. Оказавшись в начале войны в эвакуации, безуспешно пыталась получить поддержку со стороны писателей, покончила жизнь самоубийством.

Русская культура за рубежом оказалась самой яркой и впечатляющей страницей советской культуры первой половины XX в. Среди тех, кто составляет плеяду крупных деятелей мировой культуры, наши соотечественники, жившие вдали от России: певец Ф.И. Шаляпин; композиторы С. Рахманинов, А. Глазунов, писатели и поэты И. Бунин, А. Куприн, М. Цветаева, К. Бальмонт, балерина А. Павлова, художник К. Коровин. Среди биографий известных соотечественников, которые жили за рубежом, выделяется необычная история жизни знаменитого художника Н. Рериха. Трагичной была судьба И. Бунина, жившего воспоминаниями о той России, которая была ему близка и понятна.

Живя большую часть своей жизни за границей, многие поэты так и не смогли найти в ней покой и уединение. Родина всегда была неотступна, перед глазами. Об этом говорят их стихи, письма, воспоминания. В литературном мире было широко известно имя Константина Бальмонта. Одной из самых ярких и трагических фигур, так и не понятой окружающими людьми, была поэтесса Марина Цветаева .

Итак, русская культура в советский период, особенно на его начальном этапе, продолжала развиваться, но большей частью за рубежом. Ее развитию способствовали русские мигранты - представители творческой интеллигенции. За рубежом писались новые книги, издавались статьи, публиковались сценарии, читались лекции и рисовались картины. Вся эта работа, проделанная русскими мигрантами, стала возможна только благодаря вере в то, что когда-нибудь они вновь вернуться на родную землю.

Заключение

В ходе исследования нами был выполнен ряд задач, а именно рассмотрены такие пункты нашего плана, как:

Основные направления советской власти в области культуры;

Культура русского зарубежья;

Таким образом, была достигнута цель исследования - проведен анализ культуры русского зарубежья. Культура советского периода в первую очередь рассматривается в рамках той системы тоталитарного режима, которая была установлена в 20-30-е годы прошлого столетия. Это было сложное время для творцов, привыкших создавать свои произведения свободно. Поэтому именно советский период отмечен таким масштабным выездом из страны лучших представителей всех направлений и сфер искусства: писателей, философов, художников, ученых и общественных деятелей.

В ходе нашего исследования мы познакомились с такими понятиями, как "тоталитарная культура", "русское зарубежье", "философские" пароходы.

Мы выяснили, что, даже находясь за пределами родины, русскими мигрантами были сохранены ценности национальной русской культуры, русский язык, особенности русского быта, праздники и традиции.

Многие из, кто противостоял тоталитарному режиму, были высланы из страны, их не печатали, они были неизвестны широким массам. Только в период перестройки люди впервые узнали о творчестве Булгакова, Солженицына, Пастернака, Ахматовой и многих других деятелей и хранителей культуры.

Анализ периода советской культуры показал, на чем строилась и куда продолжает уходить корнями культура современного, но уже постсоветского, пространства, отсюда можно изучить ее более глубоко и объективно.

культура мигрант контроль литературный

Список литературы

1.Доронченков А.И. Российская эмиграция «первой волны» о национальных проблемах покинутого отечества / А.И. Доронченков. - СПб.: ЦИПКПО, 1997. - 235 с.

2.Культурология. История мировой культуры: учебник для вузов / Ред. А.Н. Маркова. - 2-е издание., испр. и доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. - 566 с.

Ленин В.И. Карл Маркс / В.И. Ленин. - М.: Прибой, 1914. - 389 с.

Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры / П.Н. Милюков. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012. Т. 2. Ч. 1. 356с.

Никитич Л.А. Культурология. Теория, философия, история культуры: учебник для студентов вузов / Л.А. Никитич. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. - 487 с.

Сергеев И.П. Деятельность большевиков в сфере образования 1917-1921 / И.П. Сергеев. - М.: Высшая школа, 1998. - 340 с.

Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. Отдел первый. П., 1917, № 3, 80 с.

Хрестоматия по культурологии. Под ред. А.А. Радугина. М.: Центр, 1999. - 586 с.

В XX в. из Советской России исходило три волны политической и интеллектуальной эмиграции: после революции и Гражданской войны, "перемещенные лица" в годы Второй мировой войны и диссиденты 70-х - 80-х годов. Эти эмиграции в отечественной литературе принято называть: эмиграция первой, второй, третьей волны.
Эмиграция первой волны возникла в результате Октябрьской революции и Гражданской войны. Тогда по разным причинам Россию покинули от 1,5 до 2 млн. человек. В 1922 г. по решению большевистского руководства были высланы на Запад 160 видных ученых, признанных "социально опасными", в их числе философы Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Н.О. Лосский, С.Л. Франк, историки А.А. Кизеветтер, С.П. Мельгунов, А.В. Флоровский, социолог П.А. Сорокин, журналист М.А. Осоргин, экономист Б.Д. Бруцкус. Один из инициаторов высылки Л.Д. Троцкий пояснял, что этой мерой советская власть спасает их от расстрела. Они не подходили для новой власти по идеологическим представлениям, "перевоспитать" их большевики не надеялись. За рубежом они стали основателями исторических и философских школ, современной социологии, целых направлений в биологии, зоологии, технике. Эмиграция первой волны обладала настолько мощным культурным потенциалом, что иногда ее называют "Россия № 2".

Русские эмигранты расселились более, чем в 25 странах, но основными центрами сосредоточения стали первоначально Белград, София и Рига и Харбин, а затем- Берлин, Париж, Прага. Большинство эмигрантов считало, что их пребывание в эмиграции временно, что большевистский режим скоро падет, и они вернутся в Россию. Они также считали, что русская культура в Советской России находится в опасности, поэтому их миссия заключается в сохранении русской культуры. Они дистанцировалась от чужой культуры и создавали собственные культурные центры со своей культурной жизнью - газетами, журналами, библиотеками, издательствами, школами, университетами и научными институтами. Каждый из заграничных культурных центров обрел свое неповторимое лицо. Белград и София были местами сосредоточения военно-политической публицистики; Прага оказалась центром образования; в Берлине сконцентрировалась издательская деятельность, Париж стал "культурной столицей" эмиграции. Культура помогала выжить русским эмигрантам в условиях рассеяния и отсутствия национальной почвы.

Общественная мысль русского зарубежья. За рубежом русская интеллигенция, разочаровавшись в старых лозунгах, которые привели к крушению монархии и Гражданской войне, продолжала размышлять о месте России в мировой цивилизации, о путях национального возрождения, о роли интеллигенции в судьбах России. В результате сформировались несколько оригинальных идейных течений в общественной мысли, не имевшие аналогов в дореволюционной России.
Одним из таких идейных течений стало сменовеховство . В 1921 г. в Праге вышел сборник статей "Смена вех", среди авторов которого числились литераторы и публицисты Н.В. Устрялов, Ю.В. Ключников, С.С. Лукьянов, Ю.Н. Потехин, А.В. Бобрищев - Пушкин. Выход в свет этого сборника статей привлек внимание не только эмигрантской интеллигенции, но и советских властей. Авторы сборника попытались найти место для интеллигенции в новой России, определить ее взаимоотношения с большевистской властью. Они меняли "вехи", т.е. считали, что многолетний спор русской интеллигенции с властью закончен. Именно большевики поняли устремления масс, большевики восстановят сильную государственность. Поэтому сменовеховцы призывали эмиграцию к покаянию и примирению с Советской Россией, так как "иного пути нет для русского". Большевистское руководство благожелательно отнеслось к идеям сменовеховцев. В России было разрешено издание сменовеховского журнала "Новая Россия ("Россия"), эмигрантов стали брать на службу в советские учреждения за рубежом, им стали разрешать вернуться на родину. Но идеи сменовеховцев не нашли поддержки среди эмигрантов. К середине 20-х гг. сменовеховство себя исчерпало.
Другое идейное течение - евразийство - было основано философами и политическими деятелями Н.С. Трубецким, Г.В. Флоровским, П.Н. Савицким и П.П. Сувчинским. Это движение началось с публикации в Софии в 1921 г. сборника статей "Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев". Идеи евразийцев разделяли историк Г.В. Вернадский, философы Л.П. Карсавин, И.А. Ильин и др. В основе идеологии евразийцев лежало представление о России как о самобытной державе, существующей на стыке двух миров - Востока и Запада. Евразийцы отстаивали самобытность русской культуры и выступали против западничества. Они считали, что оторванность большинства русской интеллигенции от национальной почвы и духовных основ народа сыграло роковую роль в революции. Большевизм оценивался противоречиво: с одной стороны, как итог европейской культуры, с другой, - как широкое народное движение, восстание народа против европеизированной интеллигенции. Евразийцы выпустили много журналов, сборников, брошюр, в которых излагали свои взгляды. В обстановке политического и экономического кризиса, переживаемого послевоенной Европой, их взгляды получили довольно широкое распространение. Но вскоре из-за внутреннего раскола среди евразийцев увлечение их идеологией пошло на убыль.

Движение младороссов имело национальную направленность. Поколение эмигрантских детей по - своему интерпретировало доктрину "великой России". В основе тезисов малороссов лежал миф о народе - богоносце и метафизическом единении двух сакральных понятий: Царя и Народа. Убеждение в том, что появление советской власти было "святой волей народа", что привело к странному лозунгу - дилемме - "Царь и Советы".

Заметным идейным течением также стало движение новоградцев , отразившее духовные поиски эмигрантской молодежи, испытывавшей чувство социальной отчужденности. В 30-е гг. в Париже было основано объединение молодых людей "Круг". Оно ставило своей задачей обсуждение религиозно - нравственных вопросов, которые перекликались с политическими проблемами. С этим объединением был связан журнал "Новый град", издававшийся в 1931-1939 годы. Ключевую роль и в этом движении, и в журнале новоградцев играл религиозный философ Г.П. Федотов. Движение видело путь возрождения России через религиозное и духовное самосовершенствование.
Русская литература за рубежом. Периодом расцвета русской литературы за рубежом стал конец 20-х - 30-е годы, когда эмигрантские писатели создают свои самые значительные произведения. Несмотря на многочисленные сложности вживания в новую среду, значительная часть писателей в своих произведениях стремилась сохранить традиции русской литературы XIX - начала XX вв. Олицетворением лучших традиций русской литературы стало творчество И.А. Бунина. Его литературный язык остался таким же чистым, легким и свежим. В 1925 г. опубликована его дневниковая книга "Окаянные дни" о событиях 1917 г., содержавшая резкое неприятие Октябрьской революции. В этом же году И.А. Бунин публикует новеллы о любви "Митина любовь", в которых писатель повествует о трагичности человеческого существования. В 1930 г. И.А. Бунин создает одно из своих самых лучших произведений - автобиографический роман о прошлом России "Жизнь Арсеньева", за который в 1933 г. он был удостоен Нобелевской премии. То, что Нобелевская премия была присуждена хранителю традиций русской классической литературы, стало признанием успеха культурной миссии русской эмиграции. И.А. Бунин умер в Париже в 1953 г., так и не примирившись с советской властью.
В эмиграции плодотворно работают Д.С. Мережковский, В.В. Набоков. В поэзии лидерами были В.Ф. Ходасевич, Г.В. Иванов, М.И. Цветаева. Из молодых наиболее талантливыми были И.В. Одоевцева, Е.Ю. Кузьмина - Караваева, Д.М. Кнут и др. Из всех деятелей русской зарубежной культуры положение писателей, было, пожалуй, одним из самых сложных. Русские писатели, писавшие на русском языке, нуждались в русском читателе. Но суровые законы выживания требовали от эмиграции скорейшего вживания в новую жизнь. Русская читательская аудитория все время сокращалась, книг на русском языке издавалось все меньше. Многие писатели, продолжавшие писать на русском языке, обрекали себя на нищенское существование. Поэтому все чаще русская молодежь начинала писать на языке той страны, где она проживала.
Русская эмиграция издавала "толстые" журналы. Самым популярным из них был журнал "Современные записки" (из названий журналов XIX в. - "Отечественные записки" и "Современник"). Он существовал до 1940 г. - до оккупации Парижа. В журнале печатались А.Н. Толстой, К.Д. Бальмонт, А. Белый, Б.К. Зайцев, И.А. Бунин, И.С. Шмелев, А.М. Ремизов, Д.С. Мережковский, М.А. Осоргин, В.С. Яновский. В конце 20-х гг. в "Современных записках" печатались известнейшие философы Л.И. Шестов, С.Л. Франк, Г.В. Флоровский.

В эмиграции также издавался еще один "толстый" журнал - "Воля России" (1922-1932, 1921-1927). Он издавался в Праге, а затем в Париже. В редакцию входили А.Ф. Керенский, М.Л. Слоним, В. Сухомлинов и Е. Сталинский. Журнал сразу выразил стремление знакомить читателей не только с эмигрантской литературой, но с художественными новинками Советской России. На страницах журнала часто печатались обзоры советской литературы. В журнале были опубликованы "Синие гусары" Н.Н. Асеева, "Лейтенант Шмидт" Б.Л. Пастернака, "Мы" Е.И. Замятина, рассказы И.Э. Бабеля, Б.А. Пильняка, К.А. Тренева, О.Д. Форш и других советских авторов. Эстетическая позиция журнала заключалась в отстаивании тезиса о том, что русская культура и русская литература едины вне зависимости от того, где создаются - в Советском Союзе или в эмигрантской среде. Один из редакторов - М.Л. Слоним - резко выступил против "посланнической" теории З.Н. Гиппиус, которая отрицала всякую связь между ними, адресуясь исключительно к "будущей России". В конце 20-х гг. стало ясно, что надежда на некий общий путь Советской России и эмигрантского русского зарубежья призрачна. Нараставшая культурно-идеологическая нетерпимость социалистического реализма, раскол самих эсеровских группировок за границей вызвали крах журнала "Воля России".

Самым популярным иллюстрированным журналом эмиграции была "Иллюстрированная Россия" (1924-1939). Прототипом этого журнала послужила дореволюционная "Нива", которая адресовалась к среднему образованному человеку и помещала много развлекательных материалов. В "Иллюстрированной России" печатались детективы, романы, были специальные разделы для детей, женщин, для семейного чтения и развлечения. В качестве приложения к нему предлагалась дешевая подписка на собрание сочинений классиков, энциклопедии, справочники. Бесплатное приложение к "Иллюстрированной России" составляло 52 книги в год. Так были переизданы многие русские классики, опубликована масса воспоминаний.
Искусство русского зарубежья. Во многих центрах эмиграции успешно работали музыкальные, балетные и художественные школы, руководимые деятелями культуры; устраивались спектакли и выставки, проводились концерты русской музыки и т. п. В Берлине в 20-е гг. был создан Русский дом искусств. В Америке работал музыкальный центр С.А. Кусевицкого, художественная школа А.П. Архипенко, скрипичная школа Л.С. Ауэра. В 1924 г. в Нью-Йорке состоялись концерты Ф.И. Шаляпина, С.В. Рахманинова, Н.В. Плевицкой, проходившие с огромным успехом, а также вечера музыки Н.К. Метнера и А.Н. Скрябина

"Столицей" русского искусства за рубежом был "русский Париж", где существовало множество музыкальных и художественных объединений: Объединение русских артистов, Общество русских художников, Литературно-художественный кружок молодежи, группа "Через" (поэты и художники), Русское театрально-концертное агентство и др.

За границей всемирную известность получил М. Шагал. Он стал лидером ведущего художественного экспериментаторского направления в Европе - "Парижской школы". Язык его творчества был интернациональным, но русские мотивы, образы родного Витебска будут в его творчестве всегда.
В 20-е в Европе ослабевает интерес к авангарду, живопись возвращается к гармонии.
Творчество художников, работавших в реалистической манере, опять пользуется большим успехом. А.Н. Бенуа, Л.С. Бакст, М.В. Добужинский, Н.С. Гончарова продолжают плодотворно работать в постановках оперных и балетных спектаклей в рамках "Русских сезонов". В Париже искусством театральных декораций и костюмов блистал С.Ю. Судейкин, а в Берлине - Б.Д. Григорьев. За рубежом много работали художники К.А. Коровин, И.Я. Билибин, Ф.А. Малявин.

Русское музыкальное искусство за рубежом. Еще до революции 1917 г. в Европе гастролировали настоящие "звезды": танцоры и балетмейстеры М.Ф. Кшесинская, А.П. Павлова, В.Н. Нижинский, М.М. Фокин, Г.М. Баланчивадзе (Дж. Баланчин), С.М. Лифарь, Т. П. Карсавина. После 1917 г. они не возвратились в Россию и стали первыми эмигрантами.

В 1922 г. не вернулся в Советскую Россию из зарубежных гастролей оперный и концертный певец Ф.И. Шаляпин, обладавший мощным и удивительным по красоте высоким басом. Его голос - удивительный по гибкости, тембровому богатству - звучал то с проникновенной нежностью, задушевностью, то с разящим богатством. Выступая в "Русских сезонах" С.П. Дягилева еще до революции 1917 г., он завоевал мировую славу. В 1918 г. большевистские власти присвоили ему звание народного артиста Республики, но невозможность нормально жить и работать при новом режиме заставила его остаться за границей. С огромным успехом на европейских сценах шли спектакли с его участием. Его лучшими партиями были царь Борис ("Борис Годунов" М.П. Мусоргского), Мефистофель ("Фауст" Ш. Гуно и "Мефистофель" А. Бойто), а также Мельник ("Русалка" А.С. Даргомыжского), Иван Грозный ("Псковитянка" Н.А. Римского-Корсакова), Сусанин ("Жизнь за царя" М.И. Глинки). В 1928 г. советское правительство лишило Ф.И. Шаляпина звания народного артиста и запретило ему въезд в СССР. (В 1984 г. прах великого русского певца Ф.И. Шаляпина был привезен из Парижа и перезахоронен на Новодевичьем кладбище Москвы).
С участием русских исполнителей на европейских сценах шли оперы "Князь Игорь", "Борис Годунов", "Снегурочка", "Сказка о царе Салтане", "Сказание о граде Китеже", "Царская невеста" и др. До 1929 г. продолжались "Русские сезоны" С.П. Дягилева, а после его смерти их проводил С.М. Лифарь.

Из русских композиторов наиболее быстро и естественно вошел в европейскую культуру самый авангардный - И.Ф. Стравинский. Композитор с 1914 г. жил в Швейцарии, с 1920 г. - во Франции, с 1939 г. - в США. Мировую славу композитору принесли балеты "Жар-птица" (1910), "Петрушка" (1911), "Весна священная" (1913), в которых проявился интерес композитора к древнейшему и современному ему русскому фольклору, к ритуальным и обрядовым образам, к балагану, лубку. Затем в эмиграции на смену русской тематике пришла античная мифология, существенное место заняли библейские тексты ("Царь Эдип", 1927; "Поцелуй феи", 1928; "Симфония псалмов", 1930) и др..

В конце 1917 г. выехал на гастроли в Скандинавию, а с 1918 г. переселился в США крупнейший композитор и пианист мирового уровня рубежа XIX - XX вв. С.В. Рахманинов. Еще до 1917 г. он с большим успехом концентрировал за рубежом как композитор и как пианист. Как композитор, С.В. Рахманинов был проникновенным певцом русской природы. В его музыке тесно сосуществуют страстные, бурные порывы и упоенная поэтическая созерцательность, волевая решимость и трепетная настороженность. С 1918 по 1943 гг. он выступал в Америке, Европе преимущественно как пианист. Для его исполнительской манеры были характерны феноменальная техника, виртуозное мастерство, высокая одухотворенность. В эмиграции композитор создал немного произведений, в них тема родины перекликается с мотивом трагического одиночества художника, оторванного от родной почвы. В эмиграции С.В. Рахманинов остался патриотом. В 1941-42 гг. он выступал с концертами, сборы от которых передавал в фонд Красной Армии.
Основателем Американского театра балета стал хореограф М.М. Фокин. С 1921 г. он жил в США, где в 1923 -1942 гг. руководил собственной студией в Нью-Йорке. Здесь он поставил балеты: "Сон маркизы", "Громовая птица", "Пленница шайтана", "Русские игрушки", "Шемаханская царица", "Птица феникс", "Приключения Арлекина", "Бессмертный Пьеро", "Эльфы", "Медуза".

Поставленные М.М. Фокиным в России и в эмиграции балеты, многие из которых до сих пор входят в репертуар ведущих мировых театров, стали ярким явлением в балетном искусстве ХХ века.

Культурным символом русского зарубежья стал А.С. Пушкин. Имя А.С. Пушкина стало тем центром, вокруг которого могла объединиться вся зарубежная Россия, оставив в стороне политические и идейные разногласия. Впервые праздник отмечался в Эстонии в 1924 г. и был посвящен 125-летию со дня рождения поэта. День рождения А.С.Пушкина в 1925 году праздновался уже в 13 странах, где жили русские эмигранты, и с этого времени стал ежегодным. В июньские дни передовицы всех эмигрантских газет заполнялись материалами о культуре, о Пушкине, проходили торжественные собрания и праздничные мероприятия.

Самым грандиозным стал Пушкинский праздник 1937 г., в год столетия гибели поэта.
В 42 государствах пяти частей света, в 231 городе мира русская диаспора праздновала День русской культуры и столетие Пушкина как грандиозное идеологическое и политическое мероприятие. Центром празднования стал Париж. В некоторых театрах (в том числе в прославленной Гранд Опера) прошли отрывки из оперных и балетных спектаклей на пушкинские сюжеты. На выставке "Пушкин и его эпоха" были представлены не только дорогие эмигрантам свидетельства русского быта и русской культуры XIX в., но и бесценные реликвии: 11 собственноручных писем поэта к Наталье Гончаровой из собрания С.М. Лифаря (они вернулись в Россию только в 1989 г.), портрет Пушкина работы В.А. Тропинина, несколько рукописей, дуэльный пистолет, личная печать Пушкина, картины начала XIX в. Лучшие музыканты исполняли произведения М.И. Глинки, П.И. Чайковского. На открытии экспозиции присутствовали министры, дипломаты, литераторы или, как тогда говорили, "весь Париж". В первую очередь это был, конечно, "русский Париж". Выставку посетили потомки Дантеса, Керн, Давыдова, Дельвига, Пущина, внук самого поэта. Пушкину был посвящен роскошно оформленный номер журнала "Иллюстрированная Россия", под редакцией профессора Н.К. Кульмана вышло собрание сочинений Пушкина по доступной цене. Под редакцией М.Л. Гофмана был издан специальный однотомник А.С. Пушкина.

Со временем надежда возвратиться в Россию исчезла. Эмиграции предстояло вживаться в новую жизнь. Миссия сохранения русской культуры себя исчерпала.

Формирование русского Зарубежья, уникального явления в истории Европы новейшего времени, началось после революции 1917 года и гражданской войны, расколовших население России на два непримиримых лагеря. В Советской России факт существования за границей устойчивой русской диаспоры был признан позднее, после публикации декрета ВЦИК и СНК от 15 декабря 1921 г. о лишении гражданских прав некоторым категориям населения. Согласно декрету прав гражданства лишились лица, находившиеся за границей непрерывно более пяти лет и не получившие от советского правительства паспорт до 1 июля 1922 года, лица, выехавшие из России после 7 ноября 1917 года без разрешения советских властей; лица; добровольно служившие в Белой армии или участвующие в контрреволюционных организациях. В декрете (статья 2) предусматривалась возможность возвращения на родину при условии признания советской власти.

Послеоктябрьская эмиграция была вызвана целым комплексом причин, обусловленных российскими событиями 1917-1922 гг. Исходя из мотивации, можно выделить три основные категории эмигрантов. Это политические эмигранты (представители высших слоев общества, крупная буржуазия, помещики, руководители центральной и местной администрации), которые в результате Октябрьской революции были лишены прежнего общественного положения и собственности. Идеологические разногласия и конфликты с советской властью вынудили их покинуть страну буквально в первые послереволюционные годы. Ко второй группе относятся офицеры и солдаты, сражавшиеся в гражданскую войну против большевиков и Красной Армии. Третью группу составили граждане, покинувшие страну по экономическим соображениям. Фактически это были беженцы, которых война, разорение, террор заставили искать приют в чужих краях. В эту категорию можно включить мелких собственников (казаков, крестьян), основную массу городских жителей, неполитизированную часть интеллигенции. Очевидно, многие из них остались бы в России, если бы революция развивалась по иному сценарию.

Сложна и трагична эмиграция гражданских лиц. Многие из них до последнего момента колебались, так как нелегко было менять отечество на чужбину, привычный образ жизни на неизвестность. Для многих русских, воспитанных в высших понятиях чести и достоинства, представлялась унизительной сама идея бегства с собственной родины. Эти настроения, особенно распространенные среди интеллигенции, подробно описал высланный в 1922 году из Советской России А.В. Пешехонов в брошюре "Почему я не эмигрировал". Мало кто представлял, какой будет жизнь в новой России, многие были весьма далеки от политики, не сочувствовали ни белым, не красным, даже убежденные противники большевиков считали для себя возможным остаться на родине.

У художника М.В. Нестерова есть картина "Философы". На ней изображены два мыслителя - Сергий Булгаков и Павел Флоренский. Они идут по берегу озера и мирно беседуют. Судьба распорядилась так, что С. Булгаков оказался в эмиграции, а П. Флоренский, решив остаться в России, прошел все круги ада: 1919-20-е годы - преследования и травля, 1928 г. - ссылка в Нижний Новгород, февраль 1933 г. - арест и Соловецкий лагерь особого назначения, 1937 г. - вторичное осуждение и 8 августа 1937 г. - лагерная смерть.

Постепенно сформировалось три основных направления эмиграции: северо-западное, южное и дальневосточное. По первому маршруту эмигранты через Польшу и Прибалтику направлялись в страны Центральной Европы (Германию, Бельгию, Францию). По этому каналу сразу же после падения монархии выехали члены царской семьи, высшее чиновничество и знать. В начале 1919 г. из Петрограда в Финляндию эмигрировали известные политики П.Б. Струве, А.В. Карташов, С.Г. Лианозов, Н.А. Суворов и другие. После поражения в октябре 1919 года началась спешная эвакуация в Эстонию и Финляндию воинских формирований армии Юденича, в феврале 1920 г. - генерала Миллера. В результате в северо-западном направлении бежало из России до 200 тысяч человек, абсолютное большинство которых впоследствии оказалось в странах Западной Европы.

Южный маршрут через Турцию сложился в результате "крымской эвакуации". К октябрю 1920 г. в Крыму находилось более 50 тысяч гражданских и военных лиц, к ноябрю 1920 г. после разгрома армии Врангеля их численность достигла 200 тысяч человек. Однако Турция оказалась лишь временной остановкой для большинства эмигрантов. К середине 20-х гг. численность русских в этой стране не превышала 3 тысяч человек. После развала Русской армии в изгнании многие военнослужащие переехали в Болгарию, Грецию, Чехословакию, Югославию. Беженцы надеялись, что в славянских странах, традиционно связанных с Россией, они смогут переждать тяжелые времена, а затем вернуться в Россию. Идея скорого возвращения на родину, владевшая в первые годы изгнания подавляющим большинством эмигрантов, определила своеобразие их жизни даже в тех странах, где интеграция и ассимиляция могли бы пройти относительно просто, как, например, в Королевстве Сербов, Хорватов, Словенцев, (Королевство СХС).

Одним из крупнейших стало дальневосточное направление, которое отличалось своеобразием политического и юридического положения. Особенность ситуации заключалась в том, что по российско-китайским соглашениям территория КВЖД считалась русской полосой отчуждения. Здесь сохранялось российское подданство, действовала русская администрация, суд, учебные заведения, банки. Революция 1917 г. и гражданская война изменили статус местного населения. Неожиданно для себя российские подданные, обосновавшиеся в Маньчжурии, оказались в разряде эмигрантов. Сюда же хлынул поток разбитых белогвардейских частей и беженцев. В начале 20-х годов численность эмигрантов в Китае достигла своего пика и составляла четверть миллиона человек. Русская эмигрантская среда пополнилась в значительной степени за счет военных и казачества.

Особую сложность в изучении истории первой волны эмиграции представляет вопрос о количестве эмигрантов. Многие исследователи, представители международных и благотворительных организаций пытались установить число российских беженцев. В результате появились некоторые исходные данные, которые, дополняя друг друга, дают примерное представление о масштабах этого уникального исхода. Сегодня можно выделить два источника информации: советская историография и зарубежная статистика. Исследователи из бывшего СССР приводили данные о численности эмигрантов, основываясь на ленинских подсчетах. Впервые численность "врагов большевистской власти", оказавшихся за пределами Советской России В.И. Ленин определил на Всероссийском съезде транспортных рабочих 27 марта 1921 г. Речь шла о 700 тыс. человек. Спустя три месяца в докладе о тактике РКП (б), прочитанном 5 июля 1921 г. на Ш конгрессе Коминтерна, Ленин назвал цифру от полтора до двух миллионов человек. Основанием для подобных выводов стали разведданные Красной Армии, в которых констатировалось, что общее число русских эмигрантов в начале 1920-х гг. достигло 2 млн.92 тыс. человек. В дальнейшем эти сведения вошли во все советские справочные и энциклопедические издания.

По итогам подсчетов международных организаций выявлен довольно широкий диапазон цифр, ни одна из которых не является общепризнанной. Так, по данным американского Красного Креста - 1963500 человек на 1 ноября 1920 г.; из отчета Верховного комиссара Лиги Наций по делам беженцев Ф. Нансена - 1,5 млн. человек на март 1922 г. и 1,6 млн. человек - на март 1926 г. По сведениям историка из США М. Раева к 1930 г. в странах мира находилось 829 тыс. российских беженцев, а по данным немецкого историка Г. фон Римши численность эмигрантов из России в 1921 г. составляла 2935000 человек. Сами российские эмигранты называли цифру в 1 млн. человек.

Более сопоставимыми были подсчеты, проведенные рядом международных организаций (комиссией Лиги Наций, Бюро русской прессы в Константинополе, Русским Комитетом в Белграде и др.), которые пришли к выводу, что численность российских эмигрантов в странах Европы в начале 20-х годов колебалась от 744000 до 1215500 человек.

Следует признать, что более полных и точных сведений о численности первой волны эмиграции нет. Лавинообразный поток беженцев из России, их вынужденная миграция из одной страны в другую, административный хаос в послевоенной Европе сделали практически невозможным любой учет.

Довольно приблизительным является также анализ национального, социально-профессионального состава и общеобразовательного уровня эмиграции. На основе немногочисленных источников, например, "опросных листов", заполняемых беженцами в болгарском порту Варна в 1919-1922 гг., можно составить общее представление об основной массе эмигрантов первой волны. Так, по национальности большинство было русских - 95,2 %, из оставшихся преобладали евреи. Среди эмигрантов мужчин было 73,3 %, детей - 10,9 %, людей старше 55 лет - 3,8 %; 20-40-летних беженцев было большинство - 64,8 %. По мнению М. Раева, "в Русском Зарубежье был гораздо более высокий уровень образованности по сравнению со средними показателями, характерными для населения старой России". Примерно две трети взрослых эмигрантов имели среднее образование, почти все - начальное, каждый седьмой - университетский диплом. Среди них были квалифицированные специалисты, представители науки и интеллигенции, зажиточные слои городского населения. По признанию одного из эмигрантов барона Б. Нольде из России в 1917 г. уехал "цвет нации", люди, занимавшие ключевые посты в экономической, общественно-политической, культурной жизни страны.

Российская послеоктябрьская эмиграция - это сложное и противоречивое явление. В ней были представлены различные социальные и национальные группы, политические течения и организации, широкий спектр общественной активности и позиций по отношению к Советской России. Но было бы упрощением приводить всю эмиграцию к какому-то единому негативному знаменателю. Эмиграция в большинстве своем была против большевистской власти, но далеко не всегда - против России.

В первые годы жизни в эмиграции главной задачей являлось восстановление нормального физического и психического состояния детей-беженцев. Многие из них потеряли родителей и семьи, за годы гражданской войны и бегства за границу успели забыть, что такое нормальная жизнь. Во всех крупных центрах расселения эмигрантов создавались сиротские приюты, школы с полным пансионом, детские сады. Попечительской деятельностью и организацией сети школьных учреждений занялся Земско-городской комитет (Земгор). Общее число русских школ, включенных в систему Земгора, в различных государствах Западной Европы к середине 20-х годов достигало шестидесяти, количество учащихся в них - 4500 человек, в том числе около 2000 содержалось в интернатах и приютах. Организацией русского школьного дела за рубежом занимались также Русский Красный крест, правительственные организации, международные благотворительные фонды. В сфере образования и попечения детей активно работали и сами эмигранты (А.В. Жекулина, графиня С.В. Панина, ученый - философ В.В. Зеньковский). В сохранении и дальнейшем развитии русской национальной школы в изгнании большая роль принадлежала учителям.П.Е. Ковалевский, автор фундаментального исследования по истории эмиграции "Зарубежная Россия", писал: "Учитель получает нищенское содержание, составляющее лишь часть самого низкого беженского прожиточного минимума. Он вынужден зачастую пополнять свой бюджет тяжелым физическим трудом…Тем не менее и в этих условиях русский учитель не оставляет своего дела, не бросает его даже тогда, когда ему предоставляется возможность переменить свое занятие на более выгодную в материальном отношении профессию".

Старшее поколение эмигрантов стремилось сохранить у молодежи не только знание традиционной русской культуры и русское национальное самосознание, но также сформировать профессиональные навыки, которые позволили бы им адаптироваться в новых условиях существования. В начале 20-х годов в эмигрантской среде еще жила надежда, что приобретенные знания будут востребованы в будущей освобожденной России.

С первых дней в местах основного расселения беженцев начали создаваться русские школы и другие учебные заведения. С самыми большими трудностями эмиграция столкнулась в приграничных с Россией государствах - Польше, Румынии, странах Прибалтики. Польша занимала второе после Константинополя место среди европейских стран по тяжести условий жизни эмигрантов. Польские власти препятствовали организации русских школ, которые официально числились как "частные русские школы в ликвидации". Преподавание русского языка сохранилось лишь в выпускных классах. Многие учебные заведения лишены были права выдавать аттестаты зрелости. От учеников требовалось обязательное посещение богослужений в католических костелах. Учитывая тяжелое положение русских эмигрантов в Польше, Земгор в июне 1921 г. назначил своего представителя в страну для организации польского филиала Земгора. Однако легализовать эту организацию не удалось. Тем не менее на средства Земгора в Варшаве содержалась школа с программой высшего начального училища, где обучалось около 100 детей. Работали школьные библиотеки-читальни в Варшаве, Ковеле, Ровно. Всего в Польше было создано три средних и пять начальных чисто эмигрантских школ. В 1921 г. для оказания материальной помощи начал действовать Союз русских студентов, который организовывал выдачу хлебных пайков и единовременных пособий особо нуждающимся, оплачивал учебу в польских вузах.

Не менее сложным было положение беженцев и в Румынии. Уже в 1918 г. от русских учителей потребовали принести присягу на верность румынскому королю, не подчинившимся грозило увольнение. Русский язык повсеместно заменялся румынским, школьные библиотеки были ликвидированы, ввоз русских учебников и другой научной литературы был запрещен. Выпускникам частных русских школ отказывали в приеме в высшие учебные заведения страны, а также в выезде за границу для продолжения обучения. Действия румынских властей привели к ликвидации в 1920-1922 гг. сети русских начальных и средних школ в стране.

С 1922 г. в Латвии начала действовать правительственная программа защиты латышского народа от опасности его руссификации и германизации. С этой целью в департамент министерства просвещения были переданы все смешанные школы с русским языком преподавания, где число русских детей не превышало 60 %. С 1924 г. русские учителя обязаны были сдавать экзамены по латышскому языку. В 1925 г. десять русских школ были переданы еврейскому отделу министерства просвещения. Но продолжали в 20-ые годы действовать две технические школы в Риге и Двинске, курсы стенографии в Риге. В 1921 г. были открыты русские университетские курсы и двухмесячные летние педагогические курсы в Риге. Земгор ежемесячно оплачивал содержание детского приюта и выделял несколько десятков стипендий для обучения детей-эмигрантов.

С большим пониманием и сочувствием отнеслись к трагедии русских изгнанников в славянских странах. С 1921 г. по инициативе президента Чехословакии Т. Масарика в стране начала действовать государственная программа поддержки эмигрантов из России под названием "русская акция". Мотивы этой акции многоплановые: это и уважение к русской культуре; и убеждение, что гуманитарная помощь - это выгодное помещение политического капитала, повышение международного престижа Чехословакии; и чисто практические соображения - использование профессионалов и интеллектуалов из России в интересах самой Чехословакии. Для реализации программы были выделены немалые средства: всего за 1921-1937 гг. свыше 508 млрд. крон. В Чехословакию, благодаря разъяснительной работе правительственных эмиссаров, начали съезжаться беженцы из других стран Европы. Из Константинополя в Моравску Тршебову была переведена русская гимназия, более тысячи студентов смогли завершить обучение в вузах страны, более 70 профессоров были приглашены в Прагу для преподавательской деятельности. Правительство оказывало материальную поддержку студентам и ученым из России, в 1922-1923 учебном году, например, стипендию получало около 6,5 тыс. человек. Молодежь из России училась не только в национальных вузах, но и в учебных заведениях, созданных специально для эмигрантов. В 1922 г. в Праге были открыты Русский институт транспорта и связи, Русский педагогический институт имени Я.А. Коменского. При Карловом университете был создан русский юридический факультет, занятия на котором велись по университетским программам старой России. В первой половине 20-х годов начали действовать институт сельскохозяйственной кооперации, автомобильная и тракторная школы, бухгалтерские курсы. В 1935 г. был составлен отчет МИДа Чехословакии о результатах "русской акции": за 1921-1934 гг.6818 студентов получили высшее и среднее специальное образование, каждый диплом "обошелся" государству в 45 тыс. крон.

"Русская акция", возникшая в результате идеи реконструкции России, стала уникальным в современной истории примером помощи и сотрудничества между обычно нежеланными эмигрантами и правительством страны, их приютившей.

Благоприятные условия для российской зарубежной школы были созданы в Югославии. Основу эмигрантской школьной системы заложили эвакуированные из России Киевский и Одесский кадетские корпуса, объединенные впоследствии в Русский кадетский корпус, где обучалось 1250 учащихся. Правительство взяло на себя финансирование двух русских гимназий: в Белграде на 150 учеников и в Великой Кикинде на 180 учеников. Кроме этого 250 русских детей посещали сербские гимназии. В 1924-1925 гг. в стране в 17 русских и русско-сербских средних, средних специальных и начальных учебных заведениях обучалось около трех тысяч человек.

Наряду с профессиональными педагогами (свыше 200 человек), в школах работали княжна М.А. Оболенская, графиня Е.А. Уварова, полковник С.К. Коншин и другие известные эмигранты. Русские учителя входили в состав профсоюзов и других эмигрантских объединений: Союз русских педагогов в Королевстве СХС, Русское педагогическое общество, Союз деятелей русской демократической школы на Балканах и др. Совместная деятельность в этих профессиональных объединениях способствовала поиску наиболее оптимальных вариантов обучения в условиях эмиграции. Учителя стремились дать детям полноценное образование, соответствующее учебным программам начальных школ, гимназий, реальных училищ дореволюционной России. Кроме этого в школах были введены уроки сербского языка, истории, литературы и географии.

Не обошли вниманием правительственные органы и русский Земгор и систему высшего образования. Около 1,5 тыс. студентам была предоставлена возможность продолжать образование в вузах Королевства СХС. Русские студенты в Белграде и Загребе создали свои центры - Русские студенческие дома, координировал деятельность которых созданный в1922 г. Совет по делам студентов в высших учебных заведениях в Королевстве (руководитель - лингвист А. Белич). Русская эмиграция в Югославии смогла сохранить лучшие традиции отечественной школы и чувство национального самосознания у молодежи.

Принципиально важными являлись вопросы образования и воспитания подрастающего поколения и для русской диаспоры стран Западной Европы. Здесь была создана довольно широкая сеть русских школ, сохранившая структуру, существовавшую в учебных заведениях дореволюционной России: начальная школа (церковно-приходские, земские), средняя школа (гимназии и реальные училища), высшие учебные заведения (университеты и институты). Всего в западно-европейских странах в 20-е годы было создано 62 средние школы, из них 40 гимназий, 3 женских института, 3 кадетских корпуса, 8 реальных училищ, 7 специальных школ, одна прогимназия, 32 начальные школы, 16 дошкольных детских учреждений, в том числе 6 детских приютов. В Париже в 1920 г. была основана Русская гимназия, которая действовала до 1961 г. и подготовила свыше 900 учащихся. Школьные программы включали учебные предметы местной системы образования, которые, как правило, преподавались на языке страны проживания. На русском языке велись уроки по истории, литературе, географии, религии.

Среди молодежи были популярны организации скаутов и чешское спортивное движение "соколов". Группы "соколов" действовали в Чехословакии, Королевстве СХС, Германии, Франции. Летом молодые люди собирались в лагерях, где при помощи специальных методик старались воспитать в себе инициативу и отвагу, закалить характер, укрепить здоровье.

Чтобы быть в курсе последних событий и тенденций в мировой системе образования, в Праге педагог и философ В.В. Зеньковский организовал Педагогическое бюро. В Париже начала действовать Ассоциация учителей-эмигрантов. На конференциях обсуждались основные проблемы в области образования, шел обмен опытом, разрабатывали тактику взаимоотношений с органами образования страны пребывания. Издавались журналы и информационные бюллетени о педагогических экспериментах и практических достижениях системы образования за рубежом. На страницах изданий можно было найти подробную критическую, но не обязательно негативную информацию о системе образования в новой России. Учителями-эмигрантами осуждались чрезмерная политизация школы, коллегиальность управления, отказ от урока и оценки. Но по мере того, как советская школа преодолевала трудности организационного периода и возвращалась к изучению традиционных предметов, тональность публикаций менялась. Началась переоценка и даже признание успехов советской политики в воспитании молодежи и развитии русской культуры.

Высоким уровнем преподавания отличалась высшая школа русской эмиграции в Европе. За границей оказалось много профессоров и опытных преподавателей, стремившихся использовать свои знания и опыт. Их поддержал бывший министр торговли и промышленности России М.М. Федоров, который создал специальный комитет по организации системы высшего образования для эмигрантской молодежи. Федоровский комитет взял на себя также решение учебно-педагогических и финансовых вопросов. В 20-е годы в Париже было открыто 8 вузов. По официальному статусу и уровню образования на первом месте стояли русские отделения при Сорбонне, где преподавало свыше 40 известных профессоров из России. Действовали также Коммерческий, Русский политехнический, Высший технический, Православный богословский институты. С 1925 г. начал работать Франко-русский институт - высшая школа социальных, политических и юридических наук. Выпускниками института стало 153 студента, дипломы которых давали право трудоустройства в любом учреждении Франции.

Особое место среди эмигрантских вузов в Париже занимала Русская консерватория имени С. Рахманинова. Организатором и первым ректором стал хорошо известный во Франции еще по "русским сезонам" композитор и дирижер Н.Н. Черепнин. Балетную студию возглавлял С. Лифарь.

В 1921 г. в Париже начал работать Народный университет. Не являясь вузом в строгом понимании этого слова, университет отличался высоким качеством преподавания. Здесь кроме общеобразовательных дисциплин читались курсы и велись практические занятия по электротехнике, автоделу, радиотехнике, черчению, кройке и шитью. Учеба была частично платной: 75 % платили слушатели, 25 % - Земгор. С 1921 по 1931 гг. Народный университет закончило 4000 человек.

Крупным центром высшего образования в эмиграции являлся Харбин. Первые вузы начали открываться в начале 20-х годов. Отличался высоким качеством образования и воспитания студентов Харбинский политехнический институт. Союзы выпускников этого престижного учебного заведения существуют и по сей день в разных странах мира. Специалистов для КВЖД и китайской экономики готовили Коммерческий и Технологический институты. Дал профессиональные знания многим молодым эмигрантам Харбинский юридический факультет. Здесь преподавали историю, экономику, социологию, юриспруденцию, русское и китайское право в соответствии с лучшими традициями дореволюционных российских университетов Н. Устрялов, Г. Гуинс, В. Рязановский и др. ученые. Издавался собственный научный журнал, публиковались монографии, многие выпускники вуза смогли затем продолжить образование в США и других странах. Высоким требованиям международного уровня соответствовали и другие вузы дальневосточной ветви русской эмиграции - Северо-Маньчжурский университет, Богословский институт Св. Владимира, Харбинская консерватория.

Русское студенчество объединялось в различные корпоративные союзы. Студенческие организации (Русский студенческий союз, Союз студентов-эмигрантов и др.) существовали в 22 странах. Наиболее крупной и влиятельной - Объединение русских эмигрантских студенческих организаций (ОРЭСО), созданное в 1921 г. В разное время в состав ОРЭСО входили на правах действительных членов 54 организации из стран Европы и Азии. Поддерживали это объединение Всемирное христианское студенческое движение, Земгор, МИД Чехословакии, Державная комиссия Югославии, Комитет помощи русским студентам в Бельгии и другие влиятельные лица и учреждения. Было проведено четыре съезда: в Праге в 1921, 1922 и 1924 гг. и в Париже - в 1926 г. Членами ОРЭСО являлось около 12000 студентов Европы и США. В результате разносторонней деятельности объединения (материальная и академическая помощь, правовая защита, трудоустройство и т.д.), широко освещаемой на страницах ведомственного журнала "Годы", смогли закончить образование 8000 русских студентов. Их знания оказались восстребованы во многих странах мира, но только не в России. К 30-м годам надежда вернуться на родину исчезла. И если старшее поколение эмиграции еще жило прошлыми воспоминаниями, то молодежь, не разделявшая их иллюзий, плохо знавшая Россию, готовилась к постоянной жизни за границей. Однако плоды воспитания и образования не могли исчезнуть бесследно. Может быть,поэтому новые французы, американцы, немцы русского происхождения так и не смогли стать до конца натуральными иностранцами. Вероятно, в этой двойственности и кроется трагедия молодого поколения, которое писатель-эмигрант В. Варшавский назвал "незамеченным поколением".

Вклад ученых-эмигрантов в мировую науку изучен пока недостаточно. Долгие десятилетия в советской историографии их деятельность предавалась забвению. Только в последнее время в многочисленных публикациях представлен богатый фактологический материал о достижениях русских ученых за рубежом.

Следует признать, что миграция научных кадров, обмен опытом и знаниями - явление интернациональное и представляет собой единый мировой процесс, обеспечивающий прогресс. Но послеоктябрьская научная эмиграция имела свои правила и закономерности. Из Советской России была изгнана наиболее работоспособная и плодотворная часть общества. Известен исторический факт, когда в 1922 г. большевистская власть, стремясь избавиться от независимых личностей, выдворила из страны около двухсот представителей российской науки: философов Н. Бердяева, С. Франка, Н. Лосского, С. Булгакова, П. Новгородцева, профессоров Московского и Петербургского университетов Л. Карсавина и С. Новикова, многих историков и экономистов.

Оказавшись за границей, большинство ученых стремились продолжить свою профессиональную деятельность. Некоторые из западных институтов имели традиционные научные связи с Россией еще с дореволюционных времен, поэтому процессы адаптации для известных российских ученых проходили менее болезненно. Так, Брюссельский университет предложил профессорскую должность историку средневековья профессору А. Экку. Руководить кафедрой славянской филологии Венского университета был приглашен профессор Н.С. Трубецкой. В Парижской Высшей Практической школе начали работать русские профессора социолог Г.Д. Гурвич и филолог, специалист по санскриту и хинди Н.О. Щупак. Приглашались для чтения лекций в Карловом университете в Праге В. Францев и А. Флоровский. Но для многих ученых получить постоянную и даже временную должность в государственных университетах в странах Западной Европы было практически невозможно. Большинство эмигрантов нуждалось в поддержке. В Англии был создан комитет, который основал общественный фонд помощи ученым-беженцам. Эту инициативу поддержали в других странах.

В Берлине при содействии местного университета и технологического института был создан Русский институт. Германские власти были доброжелательно настроены к приехавшим в страну Н. Бердяеву и его коллегам-философам. Благодаря пожертвованиям и поддержке влиятельных лиц, Бердяеву удалось возобновить работу основанной еще в Советской России Вольной свободной духовной академии. В Берлине начал свою деятельность по сбору и систематизации архивных материалов историк Б.И. Николаевский. По признанию специалистов, он создал один из лучших архивов русской эмиграции. Еще в 1917-1918 гг. наиболее активные ученые-эмигранты начали создавать академические группы. Задачи этих групп были многосторонними: материальная поддержка ученых, помощь в продолжение научной работы, распространение знаний о русской науке и культуре за рубежом, взаимодействие и сотрудничество с местными учеными и организациями. В 1921 г. прошел первый съезд академических организаций Русского Зарубежья, на котором прозвучала первая информация об общей численности ученых-эмигрантов. Дальнейшие уточнения и исследования дают основание говорить о примерно тысяче научных работников старшего и среднего поколения, оказавшихся после Октябрьской революции 1917 г. за рубежом.

Постепенно сформировались центры научной жизни - Берлин, Лондон, Белград, Прага, Париж. Берлинская академическая группа начала проводить научные конференции, приступила к выпуску научных трудов под редакцией А.И. Каминки. Русская академическая группа в Великобритании во главе с патофизиологом В.Г. Коренчевским объединила многих ученых из России: философов Н.М. Бахтина, Н.М. Зернова, Н.Д. Городецкого, историков П.Г. Виноградова, М.И. Ростовцева, Н.Е. Андреева, литературного критика Г.П. Струве, византолога Д.Д. Оболенского. Их деятельность в университетах Лондона, Оксфорда, Бирмингема стала не только органической частью англо-американской русистики и славистики, но и на многие годы определила развитие основных направлений западной историографии о России.

В апреле 1920 г. по инициативе В.В. Зеньковского в Белграде было создано Общество русских ученых в Королевстве СХС, которое объединило около 80 ученых из России. Среди них: Е.В. Спекторский, бывший ректор Киевского университета; Ф.В. Тарановский, бывший профессор славянского права Петербургского университета; философ В.В. Зеньковский и другие признанные ученые, ранее работавшие в самых известных российских университетах. Судьба многих ученых-эмигрантов была тесно связана с учебными и научными учреждениями Югославии. Членами Сербской академии наук стали А.Д. Билимович, С.М. Кульбакин, И.Н. Салтыков и другие. Правительственными наградами были отмечены академики Г.А. Острогорский и К.П. Воронец. Послевоенная Сербия испытывала острый недостаток в инженерно-технических кадрах, поэтому преподавать специальные дисциплины в Белградском университете были приглашены русские специалисты: профессор химии Н.А. Пушкин, известный математик Н.Н. Салтыков, геолог и почвовед, профессор В.Д. Ласкарев, геодезист и топограф, профессор И.С. Свищев.20 лет преподавал в университете русский язык и литературу специалист в области славянской филологии А.Л. Погодин. Он опубликовал в Югославии ряд работ по древнерусской истории и археологии, а в 1939 г. закончил свое основное исследование эмигрантского периода - "Русско-сербскую библиографию". Заслуженной славой пользовались работавшие в Белградском университете историки А.В. Соловьев и В.Ф. Тарновский. В круг их научных интересов входили вопросы русско-югославских связей, письменные памятники средневековой Сербии и Хорватии, история Византии. В коллективной монографии, посвященной 100-летию философского факультета университета, названы имена и фамилии 32 русских ученых, внесших свой вклад в подготовку национальных кадров Королевства СХС.

Значительным событием в научной жизни русских эмигрантов Югославии стал четвертый съезд академических организаций (сентябрь 1928 г.), который проходил под знаком "свободной научной мысли". Работа велась в 12 секциях, было прочитано 145 докладов. При поддержке короля Александра было решено основать в Белграде Русский научный институт, своего рода Российскую академию наук за рубежом. Целью новой организации являлся подъем и развитие тех граней жизни, "без которых особенно русский интеллигентный человек считает себя вычеркнутым из культурной жизни - науки, литературы и искусства, в которых он занимает достойное к общей чести Славянства место". Русский научный институт имел пять отделений: философии, социальных и исторических наук, языка и литературы, естественных и математико-технических наук. Позднее было создано отделение военных наук. Предусматривалось издание научного журнала, поддержка молодых ученых. С 1930 по 1941 г. институт подготовил 17 томов "Записок Русского научного института в Белграде", издало два тома "Материалов для библиографии русских научных трудов за рубежом", в которых были учтены 7038 работ 472 российских ученых со всего мира. Большую часть составили исследования по философии, истории, богословию, юриспруденции. Ученые изучали новую и древнюю историю России и ее культуру, разрабатывали методические проблемы страноведения и краеведения.

Заметный вклад в развитие науки и образования внесли русские ученые в Чехословакии. Благодаря государственной программе поддержки беженцев ("русской акции"), известные научные деятели из России создали свои школы, открыли направления в науке, проводили публичные лекции и печатались в местных, иностранных и русских эмигрантских журналах и отдельных изданиях. С 1924 г. в Праге после двухлетнего пребывания в Берлине начал активно работать известный еще до революции экономист и статистик С.Н. Прокопович. Он создал экономический кабинет для изучения экономического и социального развития Советского Союза, публиковал аналитические заметки, выполнял научные заказы других учреждений, например, Фонда Карнеги из США. Публикации кабинета и самого профессора Прокоповича и по сей день являются ценными источниками по социально-экономической истории СССР 20-30-х годов.

Оставил заметный след в византистике и западной славистике известный ученый-медиевист Н.П. Кондаков. Создав свой семинар, ученый преследовал две цели: собственно исследовательская деятельность и работа со студентами по русской иконописи, византийской истории, средневековой истории славян. Единомышленниками и учениками Кондакова были Г.В. Вернадский (с 1928 г. в США), Н. Андреев, Г. Острогорский, А. Грегуар, которые сами впоследствии стали известными учеными. Семинар издавал научные сборники - Архивы Кондакова, помог становлению чешской научной школы медиевистов. На базе семинара был впоследствии создан Институт византинологии имени академика Н.П. Кондакова Академии Наук Чехословакии.

Прага поддержала многих российских историков: А.А. Кизеветтера, Е.Ф. Шмурло, В. Францева, Г.В. Вернадского. Получили образование в Русском университете молодые ученые-историки Г. Флоровский, Н. Андреев, С. Пушкарев. Акция помощи правительства помогла открыть в Праге Русское историческое общество, председателем которого стал профессор Е.Ф. Шмурло. В 1927-1930 гг. Общество издавало свои "Записки", принимало деятельное участие в подготовке "Ученых записок, основанных русской учебной коллегией в Праге", "Ученых записок" Русского университета. Ученым была предоставлена возможность для научно-исследовательской работы по избранной проблематике: Е. Шмурло продолжил в эмиграции изучение русско-итальянских связей, Г. Флоровский - богословские проблемы и историю общественной мысли в России, евразийскую теорию начал исследовать Г. Вернадский.

С 1923 г. при поддержке Земгора началась работа по сбору, хранению и систематизации документов о русской эмиграции. Был создан Русский Заграничный Исторический Архив (РЗИА), в состав совета которого вошли многие известные эмигранты: политик и ученый-экономист П.Б. Струве, профессор истории В.А. Мякотин, князь П.Д. Долгоруков. Благодаря профессиональной деятельности, удалось сохранить и систематизировать много ценных источников: документы штабов и войсковых частей Белой армии, гражданских, правительственных, общественных организаций и учебных заведений в Турции, Болгарии, Югославии, личные материалы политиков, деятелей науки и культуры Зарубежья. В фондах Архива были размещены документы Российского общества Красного Креста и Земгора. В РЗИА находились дела Донского казачьего архива, материалы украинской и белорусской эмиграции. В 1928 г. Архив был передан в ведение МИДа Чехословакии, а с 1948 г. большая часть его фондов была передана в СССР.

К середине 20-х годов после берлинского периода эмиграции многие известные ученые продолжили свою деятельность во Франции, внося особый русский элемент в культурную и научную жизнь западного общества. Наибольшей известностью пользовался Н.А. Бердяев. Его работоспособность вызывала удивление. Он продолжал руководить духовной академией, главной задачей которой считал просветительство. Уже с первых дней после своего приезда в Париж, 9 ноября 1924 г., Бердяев выступил на открытии парижского отделения академии с докладом "Религиозный смысл мирового кризиса".18 ноября открыл семинар по истории русского национального и религиозного сознания.13 декабря участвовал в публичном диспуте о кризисе культуры. Кроме этого он в 1925-1940 гг. редактировал религиозно-просветительский журнал "Путь". И так продолжалось годами до оккупации Парижа фашистской Германией в 1940 г. Н.А. Бердяев издал десятки книг и сотни полемических статей, которые находили неизменный отклик в Зарубежье и у иностранного читателя. Привлекательность его сочинений, причина большой популярности - в тесной связи философских размышлений ученого с историей России и ее культурой. Выход каждой новой книги ("Смысл истории", "О назначении человека", "Философия свободного духа", "Судьба человека в свободном мире", "Самопознание" и др.) сопровождался в эмиграции бурными спорами. Правые считали его чуть ли не большевиком, левым не нравилась его критика западной "формальной демократии" и парламентаризма, буржуазных свобод и морали.

Философскую культуру Русского Зарубежья создавали и другие мыслители: С.Н. Булгаков, Б.П. Вышеславцев, В.В. Зеньковский, И.А. Ильин, Л.П. Карсавин, Н.О. Лосский, В.Н. Лосский, П.И. Новгородцев, Ф.А. Степун, Г.П. Федотов, С.Л. Франк, Л.И. Шестов. Они продолжали тот плодотворный этап в развитии русской философии, который начался на рубеже ХІХ-ХХ веков и получил название "серебряного века". В то время, когда многие их коллеги были репрессированы (А.Ф. Лосев, П.А. Флоренский, Г.П. Шпет), философы-эмигранты сохранили возможность мыслить и говорить свободно. Основное внимание в первые годы изгнания было сконцентрировано на осмыслении самого феномена русской революции и ее влияния на судьбу России. Большинство из философов признавали историческую неизбежность революционного взрыва как следствие своеобразного развития России на рубеже ХІХ-ХХ веков, но были категорически против теоретического и нравственного оправдания революции как способа решения социальных проблем.

Особую вину за происшедшее в России Зарубежье возлагало на российскую интеллигенцию. Философы Вышеславцев, Ильин, Лосский и другие доказывали невозможность уничтожения зла путем уничтожения носителей зла. Только постоянное, ежедневное преодоление зла в себе способно утвердить добро между людьми. С.Л. Франк писал, что даже малое, но доброе дело сегодня гораздо важнее и значительнее, чем подготовка себя к великому подвигу завтра.

Актуальностью изучаемых проблем и оригинальностью выводов, практической значимостью отличалась научная деятельность не только философов, но и других представителей гуманитарных наук.

Достигло расцвета в Русском Зарубежье изучение русской литературы как научной дисциплины (Ф. Степун, К. Мочульский, Д. Святополк-Мирский, Г. Струве). Основателем структурной лингвистики стал Н.С. Трубецкой. Ведущим теоретиком и практиком в области формальной литературной критики являлся Р. Якобсон, бывший ученик Трубецкого.

Общепризнанно в современной западной социологии, что американская социология достигла значительного развития как в теоретическом, так и в прикладном аспектах благодаря русскому ученому П.А. Сорокину, с 1930 г. - профессору Гарвардского университета в США. Он явился одним из основателей теории социальной стратификации, успешно работал в культурологии. За границей опубликовал около 40 книг и более 100 статей, которые переведены на 11 языков. Среди них: "Система социологии" в двух томах, "Современная социологическая теория", "Социальная и культурная динамика" в четырех томах и другие работы.

Трудно не согласиться с мнением американского историка М. Раева, имеющего, кстати, русские корни, что эмигранты первой волны сделали значительный вклад в области гуманитарных наук. Они явились первыми во многих областях знаний, наметили перспективы, создали научные школы, оказали помощь в подготовке национальных кадров.

Однако нельзя не признать, что и в других областях знаний - естественных и технических науках, медицине и юриспруденции - получили европейскую и мировую известность ученые из России. Научную школу почвоведения создал во Франции профессор В.К. Агафонов, автор фундаментального исследования "Почвы Франции" и первой почвенной карты Франции и Северной Африки. Известны труды по изучению почвы и растительного мира северо-восточного Китая и Маньчжурии профессора Т.П. Гордеева из Харбина. Ведущим специалистом по сравнительной эмбриологии, исследователем фауны Индокитая был действительный член Французской Академии наук К.Н. Давыдов. Институт энтомологии в Лондоне возглавлял профессор Б.П. Уваров - член Королевского общества Великобритании. За научные достижения высоких наград Великобритании были удостоены математик А.С. Безинкович, физиологи Г.В. Анреп и Б.П. Бабкин, педагог Н.А. Ганц (Ганс).

В 1919 г. оказался за границей без средств к существованию один из талантливых российских авиаконструкторов, создатель двух самых мощных самолетов дореволюционной России - "Русский Витязь" и "Илья Муромец" - И.И. Сикорский. В 1924 г. в США он построил первый самолет-амфибию S-29, который по утверждению газет "мог летать, приземляться и приводняться там, где раньше плавали индейские пироги". В 1928 г. Сикорский создал собственную фирму и приступил к постройке вертолетов. Его идеи легли в основу практически 90 % всех современных вертолетов.

Создателями тяжелых истребителей и штурмовиков для американских ВВС являлись два эмигранта из России: А.Н. Прокофьев-Северский и А.М. Картвелов. Северский за свои заслуги перед США стал профессором Воздушной академии, ему был присвоен чин майора запаса ВВС США. Его книги "Воздушная мощь - ключ к выживанию" и "Америка слишком молода, чтобы умирать" и сейчас пользуются спросом у американских читателей. Самолеты, созданные по проекту Картвелова (де Картвели), побили в 1925 г. все рекорды скорости. Во время второй мировой войны составляли основу ВВС США и даже поставлялись по ленд-лизу в СССР. В послевоенное время конкурировали с советскими МиГами в Корее и Вьетнаме. Принимали участие в операции "Буря в пустыне" в Иране. Один из самолетов Картвелова до сих пор в числе лучших среди американских штурмовиков.

Русские имена можно найти в физике и математике, археологии и географии, инженерных и технических науках. В Стэнфордском университете США открыт музей академика С.П. Тимошенко - специалиста в области теоретической и прикладной механики. Остался за границей во время научной командировки в США в 1927 г. химик, академик В.Н. Ипатьев. Другим "невозвращенцем" стал не менее именитый ученый - академик А.Е. Чичибабин (с 1930 г. во Франции). "Отцом телевидения" называли крупнейшего специалиста в области радиоэлектроники В.К. Зворыкина. Русский астроном, профессор М.М. Стойко руководил Международным бюро точного времени. Признаны мировой наукой труды ученых-геологов отца и сына Андрусовых. Профессор Н.И. Андрусов - основоположник палеоэкологии, крупнейший исследователь бассейнов Черного и Каспийского морей. Андрусов Д.Н. - специалист по геологии чехословацких Карпат, действительный член Словацкой Академии Наук.

Достигли высокого профессионального положения во Франции специалисты в области общественного и гражданского права Б. Нольде и В. Эльяшевич. Одним из самых ярких правоведов Тартусского университета являлся Г. Гурвич. В круг его интересов входили право, социология, философия, история общественной мысли. На Западе он продолжал развивать идеи русской школы психологического правоведения. Мировую известность получили труды специалиста по социологии права Н.С. Тимашевича. Имел большую частную практику в Лондоне англо-русский адвокат М.М. Вольф.

Блестящие результаты русских ученых Зарубежья - убедительное свидетельство их вклада в развитие мировой науки. Однако они не должны затмевать главное: жизнь в эмиграции для большинства инженеров, учителей, научных сотрудников, врачей была в большей степени трагична. Постоянные материальные лишения, проблемы с трудоустройством из-за незнания языка, дискриминационный характер законодательств ряда стран в отношении беженцев - все это вынуждало большинство представителей бывшей российской интеллигенции мигрировать из страны в страну в поисках более сносных условий существования, переквалифицироваться, работать по найму. Мало чем могли помочь в сложившихся условиях многочисленные профессиональные союзы и общества, возникшие в первые годы изгнания. Только во Франции, например, действовали Общество инженеров (свыше 3000 членов), Общество химиков (более 200 человек), Общество врачей (около 100 человек). В Великобритании - Русское экономическое общество, Союз русских инженеров, Русское медицинское общество, Общество Северян. В лучшем случае они могли оказать моральную поддержку, однако суровый экзамен эмигрантской жизни каждый должен был сдавать самостоятельно.

Тоску по старой России и прежнему укладу жизни ощущали все изгнанники, но особенно остро это чувство владело писателями, артистами, художниками, т.е. людьми особого эмоционального склада характера. Покинув Россию, они продолжали сознавать себя представителями великой культуры. Творческая элита Зарубежья была убеждена, что их главная цель в изгнании состоит в сохранении и развитии русских традиций и русского языка.

В начале 20-х годов культурным центром Русского Зарубежья являлся Берлин. Здесь эмиграция самосоздавалась по образу и подобию старой России: ходила в церкви, учила детей, отмечала традиционные праздники, устраивала благотворительные вечера. Повсюду были русские рестораны - "Стрельня" с цыганским хором князя Голицына, "Распутин", "Царевич", "Максим". В Берлине гастролировал хор донских казаков под управлением С. Жарова, пели А. Вертинский и Н. Гедда, играли в театре "Трех сестер" А. Чехова три сестры Поляковы - Татьяна, Ольга и Марина (она же Влади). В русском Доме искусств выступали гости из Советской России - С. Есенин, В. Маяковский, Б. Пильняк, Б. Пастернак. Но берлинский период изгнания оказался непродолжительным. К концу 1922 г. после разгона в Советской России Комитета помощи голодающим и ареста его членов, суда над эсерами, высылки из страны известных ученых надежда на возвращение исчезла. Для многих неизбежный разрыв ускорила публикация в журнале "Новая русская книга" в феврале 1923 г. цикла стихов о терроре М. Волошина. Страшное впечатление на эмиграцию произвели слова из стихотворения "Терминология": "… Всем нам стоять на последней черте - Всем нам валяться на вшивой подстилке - Всем быть распластанными с пулей в затылке - И со штыком в животе". (29 апреля 1921 г.). Граница между иллюзией и реальностью оказалась непреодолимой.

С середины 20-х годов началась новая жизнь в эмиграции: без надежд на возвращение. Но стремление сохранить русскую национальную традицию и культуру не только не исчезло, но стало еще сильнее. В Русском Зарубежье развился настоящий культ Пушкина. С 1925 г. по призыву заграничных русских объединений, прежде всего эмигрантских союзов учителей, педагогов и студентов начали проводиться ежегодные торжества, посвященные памяти поэта. Эта идея возникла еще в 1920 г. среди писателей Петрограда. Тогда же был создан и оргкомитет, в который вошли А. Блок, Н. Гумилев, А. Ахматова, В. Ходасевич и другие. Но осуществить ее смогли только русские в изгнании. День рождения А.С. Пушкина начали отмечать как "День русской культуры". В Праге в специально выпущенном обращении "К русским людям за рубежом" прозвучал призыв "пойти навстречу тем, у кого чувство Родины тускнеет, помочь вновь перечувствовать забытое, воспроизвести перед ними дорогие воспоминания, знакомые образы, родные созвучия".

В пражских "Днях русской культуры" принимали участие известные общественные деятели графиня С.В. Панина и князь П.Д. Долгоруков, бывший секретарь Л.И. Толстого В.В. Булгаков, историки А.А. Кизеветтер и А.В. Флоровский, писатели Е. Чириков и В. Немирович-Данченко, поэтесса М. Цветаева. Пушкинские дни проходили во всех крупных культурных центрах эмиграции вплоть до начала второй мировой войны. К этому событию издавались литературные альманахи, специальные выпуски газет и журналов, проводились научные конференции и ставились спектакли. На концертах звучала музыка Чайковского, Римского-Корсакова, Мусоргского. Русская эмиграция, по образному выражению писателя Е. Чирикова, "олицетворяла себя с Новым Ковчегом во время потопа".

Продолжили традиции классической русской прозы ХІХ века почти все оказавшиеся в изгнании известные писатели дореволюционной России. Наиболее плодотворным был период 1925-1935 гг., настоящее "золотое десятилетие" эмигрантской литературы. Писатели-реалисты А. Куприн, И. Бунин, Б. Зайцев, Е. Чириков, Н. Шмелев в своих проникнутых ностальгией произведениях вскрывали глубокий смысл человеческого существования. Общественным признанием реалистической школы русской прозы и ее художественной значимости стало решение Нобелевского комитета о награждении в 1933 г. писателя И. Бунина. Эта премия утверждала более высокий уровень старой литературы по сравнению с современной (в числе кандидатов были также писатель-эмигрант Д. Мережковский и писатель из Советской России М. Горький)"Нелюбовь" к европейскому у И. Бунина позволила писателю создать такие "чисто русские" произведения, как "Митина любовь" (1925), "Солнечный удар" (1927), "Жизнь Арсеньева" (1930). После присуждения Нобелевской премии, значительно поправив свое материальное положение, Бунину удалось издать 11-томное собрание своих сочинений. В творческих планах писателя было немало идей и главный замысел - книга о А.П. Чехове. Смерть в 1953 г. помешала реализовать задуманное.

Литературу Зарубежья создавали и представители Серебряного века русской культуры и бывшие сатириконцы (авторы и издатели журнала "Сатирикон"), и талантливые русские поэты. Всего в Зарубежной России за первые полвека массовой эмиграции на русском языке вышло около десяти тысяч книг.

"Последним из могикан" русской литературы в изгнании периода был Б. Зайцев, которую прожил долгую драматическую жизнь. Родился он в 1881 г. в Орле, умер в 1972 г. в Париже. Все писавшие о Зайцеве непременно упоминали о свойственной ему акварельности, о нежном, мягком лиризме зайцевской прозы. Но никакими силами нельзя было писателя заставить изменить свое мнение, особенно непримирим он был к насилию и деспотизму. В очерке "Братья-писатели" (1947 г.) Зайцев писал о положении советских писателей: "За многое мы жалеем собратьев наших. Жалостью не высокомерной, а человеческой. Мы желаем им хартию вольности, желаем тем из них, кто художники, а не дельцы, чтобы их художество могло процветать свободно, чтобы страшный склад жизни не уродовал человека. Чтобы голоса стали людскими, а не грамофонными. Чтобы они ничего не боялись".

Продолжал писать в эмиграции философские романы Д. Мережковский ("Рождение богов", "Мессия", "Атлантида и Европа", "Тайна трех"). Мастером исторического романа по праву считался М. Алданов (Ландау). Ярко и образно описывал русский быт И. Шмелев. Его произведения ("Солнце мертвых", "Лето Господне", "Богомолье") охотно переводили и издавали на многих европейских и азиатских языках.

Самым знаменитым юмористическим писателем России в предреволюционные годы был редактор журнала "Сатирикон" (с 1913 г. - "Новый Сатирикон") А. Аверченко. После 1917 г. он эмигрировал во Францию, где в 1921 г. издал книгу "Дюжина ножей в спину революции", Он, как справедливо заметил Ленин, был поразительно талантлив. Юмору нельзя научиться. Это - свойство ума, души и таланта. Этим свойством А. Аверченко был наделен в высокой степени.

В 1920-1930 гг. большой популярностью у русских эмигрантов пользовались воскресные фельетоны в русскоязычных газетах Тэффи (Н. Лохвицкий), сатирические рассказы Саши Черного (А.М. Гликберга) и Дона Аминадо (А.П. Шполянского). Произведения бывших сатириконцев, напоминавшие о бытовых мелочах прежней жизни, были не менее дороги русским изгнанникам, чем большие романы знаменитых писателей.

Активно утверждалась за рубежом не только проза, но и поэзия. К середине 20-х годов в Париже жили как известные представители Серебряного века (К. Бальмонт, И. Северянин, З. Гиппиус, М. Цветаева), так и более молодые, создавшие уже в эмиграции свои самые значительные произведения (В. Ходасевич, И. Одоевцева, Г. Иванов). Югославия стала поэтической родиной для молодых поэтов И. Голенищева-Кутузова, Е. Таубер и А. Дуракова.

Оживление в литературную жизнь русской эмиграции внесли В. Набоков (Сирин), Н. Берберова, Г. Газданов, В. Варшавский, Б. Поплавский, М. Оцуп. Круг молодых русских прозаиков и поэтов постепенно расширялся. Молодежь оказалась более восприимчивой к стилевым новациям и экспериментам, искала новые темы и сюжеты, активнее заимствовала западный опыт и поддерживала связи с представителями революционного авангарда в Советской России.

Литературная жизнь была достаточно активной вплоть до второй мировой войны. Война оказалась тем Рубиконом, через который удалось пройти немногим. Старшее поколение сошло в силу своего возраста. А у молодежи было столько материальных проблем, что стало не до творческих порывов. Большинство подававших надежды литераторов вынуждены были искать более надежные источники существования. В послевоенной литературе осталось лишь несколько талантливых имен из послереволюционной эмиграции.

Продолжала культурные традиции старой России и эмигрантская пресса. С 1918 по 1932 годы на русском языке выходило 1005 периодических изданий - газет, журналов, тематических сборников. Центральной газетой эмиграции являлись "Последние новости", редактором которой с 1921 по 1940 г. был П.Н. Милюков. С 1925 по 1940 г. в Париже выходила газета "Возрождение" (первый редактор - П.Б. Струве). Популярной газетой среди русских в Берлине был "Руль", в Харбине - "Заря", в Париже - "Воля России". В Египте русские издавали журнал "Вестник", в Парагвае - "Парагвай", в Абиссинии - "Наш отдых". Даже на далеких Филиппинах в 30-ые годы русские эмигранты читали "Бюллетень русского благотворительного общества". Выходившие издания были всех политических оттенков и направлений.

Главным средством распространения произведений художественной литературы и культуры в широком смысле слова стали "толстые" литературные журналы. Наиболее влиятельным в Зарубежье был журнал "Современные записки". Первый номер вышел в ноябре 1920 г. тиражом 2000 экземпляров. Во вступительной статье редакция обозначила цели журнала, которых он последовательно придерживался и которые в конце концов определили его успех: "Современные записки" посвящены прежде всего интересам русской культуры. В самой России свободному, независимому слову нет места…". Такая платформа привлекла к сотрудничеству в журнале многих известных эмигрантов. В первых выпусках печатались романы А.Н. Толстого "Хождение по мукам" и "Петербург" Андрея Белого, произведения З. Гиппиус и Д. Мережковского, публицистика В. Маклакова и Б. Нольде, стихи М. Цветаевой, В. Ходасевича и Г. Иванова. Журнал помещал прозу молодых Газданова, Набокова и маститых Бунина, Алданова, Шмелева, Ремизова, а также статьи Л. Шестова, С. Франка, Г. Флоровского и других религиозных мыслителей. Открытая политика журнала обеспечила его широкую популярность и продолжительную жизнь. До 1940 г. вышло 70 номеров "Современных записок".

Пользовался спросом у эмигрантов в Париже и еженедельный журнал "Иллюстрированная Россия", образцом для которого была дореволюционная "Нива". На его страницах печатались романы и детективы, информация для женщин и специальные материалы для детей. По низким ценам журнал издавал сочинения русских классиков, справочники, календари.

Традиции чтения активно поддерживались эмигрантскими издательствами, которых было в Зарубежье более ста. Восстановили свою деятельность издательства "Медный всадник" О. Дьяковой, "Слово" З. Гржебина, "Новая русская книга" А. Ященко. Работали в 20-ые годы издательства "Пламя" в Праге, "Северные огни" в Стокгольме, "Русская земля" в Париже, Российско-болгарское книгоиздательство в Софии.

Одним из направлений их деятельности являлось переиздание произведений русских писателей-классиков ХІХ в. "Петрополис" и "Слово" выпустили в 20-30-ые годы многотомные собрания сочинений Пушкина, Гоголя, Достоевского, Чехова, Толстого. В "Петрополисе" в 1937 г. к 100-летию со дня смерти А.С. Пушкина вышло под редакцией В. Ходасевича юбилейное издание "Евгений Онегин" с иллюстрациями М. Добужинского. Небольшую часть изданий составляли учебники для русских школ, например, курсы русской истории С. Платонова и О. Ключевского, "Очерки по истории русской культуры" П.Н. Милюкова. Книги по религии и философии выходили в издательстве ИМКА-Пресс, развернувшего с 1925 г. свою деятельность в Париже. Но самой распространенной группой изданий были произведения писателей-эмигрантов. В начале 20-х годов большой популярностью пользовались сочинения В.И. Немировича-Данченко, А. Амфитеатрова, М. Алданова. Постоянный рынок сбыта находили новые произведения И. Бунина, Д. Мережковского, А. Ремизова. Сложнее распространялись книги писателей молодого поколения: Н. Берберовой, Г. Газданова, В. Набокова, В. Варшавского. Средний читатель Русского Зарубежья предпочитал романы знакомых классиков или легкое чтение и в меньшей степени воспринимал авангардную литературу.

Новые книги могли купить лишь немногие эмигранты, поэтому большая часть изданий приобреталась на пожертвования научными учреждениями, читальными залами. Книги эмигрантских авторов и некоторые советские периодические издания находились в Русских Публичных библиотеках в Белграде и Харбине, библиотеке при Русском общественном собрании в Шанхае, Русской библиотеке в Женеве. Самой большой библиотекой Зарубежья была Русская общественная библиотека им. И.С. Тургенева в Париже. Она была основана в 1875 г. по инициативе революционера-народника Германа Лопатина, а необходимую финансовую поддержку в первые годы существования оказали писатель И. Тургенов, певица П. Виардо, поэты Г. Успенский и В. Курочкин, скульптор М. Антокольский. Постепенно Тургеневская библиотека стала одним из главных русских книгохранилищ за пределами России. С самого начала было решено, что это будет частное независимое учреждение, нейтральное с политической точки зрения. Это решение выполняется и по сей день. Библиотека пережила гитлеровскую оккупацию, была разграблена, но затем восстановлена. В первые годы у библиотеки было несколько десятков читателей, к началу ХХ века их уже стало несколько сотен, к 1925 г. - больше тысячи. Росло и количество книг: в 1900 г. их было 3500, в 1925 г. - 30000, в 1937 г. - 100000. Тургеневская библиотека в 20-е-30-е годы была интеллектуальным центром эмиграции в Париже, она активно участвовала во всех событиях культурной жизни и празднованиях Русского Зарубежья.

Творческие традиции русской культуры также стремились сохранить и развить представители музыкального и изобразительного искусства. Композиторы и музыканты-исполнители, многие оперные, балетные и драматические постановки были широко известны на Западе. Искусство эмигрантской России легко интегрировалось в международную художественную среду, так как не было ограничено языковым барьером. По-прежнему с успехом проходили в Париже "русские сезоны", инициатором проведения которых еще в 1907 г. выступил русский хореограф С.П. Дягилев. После революции 1917 года в России остались за границей многие артисты русского балета: А. Павлова и Т. Карсавина, М. Кшесинская и В. Коралли, Н. Преображенская и А. Данилова. Продолжил традиции русского балета после смерти в 1929 г. самого Дягилева его преемник С.М. Лифарь. Он возглавлял Национальный балет Франции, читал лекции по теории в Сорбонне, опубликовал исследование о вкладе русского балета в мировую хореографию.

В эмиграции продолжили свою творческую биографию многие известные художника Серебряного века русской культуры. Многолетнее сотрудничество в рамках "русских сезонов" помогло художникам объединения "Мир искусства" быстрее адаптироваться к новым условиям существования.Н. Бенуа, Л. Бакст, Н. Гончарова продолжили в эмиграции работу по оформлению оперных и балетных спектаклей. На Западе был признан талант художников-декораторов Б. Билибинского, К. Коровина, Г. Серебряковой. В искусстве оформления книг проявили себя художники-иллюстраторы И. Билибин, М. Добужинский, С. Жуковский, Л. Зак. Известность получили жанровые работы Ф. Малявина и портреты Н. Милиотти. Особый вклад в развитие авангардной живописи внесли В. Кандинский и М. Шагал. "Русская нота" в изобразительном искусстве довоенной Европы звучала достаточно сильно. На Международной выставке в Брюсселе в 1928 г. были представлены работы 38 русских художников, скульпторов и архитекторов, на выставке в Париже в 1932 г. - 67 человек.

В художественных музеях и в частных коллекциях за рубежом находится сейчас тысячи картин, рисунков, скульптур, выполненных русскими художниками-эмигрантами.

"Русские сезоны" способствовали признанию на Западе таланта И.Ф. Стравинского. Композитор-новатор, он обладал непререкаемым авторитетом в музыкальном мире, а его нововведения стали нормой современного творческого процесса. С успехом проходили концерты симфонической музыки под управлением дирижера-эмигранта из России С.А. Кусевицкого, который почти четверть века возглавлял Бостонский симфонический оркестр Он был также педагогом и активным пропагандистом русской музыки. В США долгое время работал созданный Кусевицким музыкальный центр, в который входили опера, драма и школа дирижеров. В эмиграции создал свою знаменитую оперу "Любовь к трем апельсинам", три балета, две симфонии, три концерта для фортепьяно с оркестром и другие произведения композитор С.С. Прокофьев. Классические традиции русской музыки продолжал развивать в эмиграции композитор и виртуозный исполнитель С.В. Рахманинов. За рубежом жили и работали многие известные музыкальные деятели из дореволюционной России: композиторы А.К. Глазунов, А.Т. Гречанинов, Н.Н. Черепнин; пианисты В. Горовиц, А. Браиловский, А. Боровский, Б. Маркевич; виолончелист Г. Пятигорский. В 30-е годы в Харбине было создано симфоническое общество во главе с Г. Кольмецем. Первое выступление состоялось в мае 1935 г. Всего за время существования общество дало свыше сотни симфонических и камерных концертов. При нем были организованы оперная труппа и оперетта.

Успешно выступали за границей многие российские певцы. Особой славой пользовались концерты Ф.И. Шаляпина. Один из эмигрантов А.М. Федоров, возглавлявший в Болгарии общество русских писателей, после концерта Шаляпин записал в своих воспоминаниях: "… это своего рода колдовство, магия. Объяснить явление этого чуда нельзя". Исполнение певцом главных партий в операх "Князь Игорь" Бородина, "Борис Годунов" Мусоргского, русских романсов и народных песен каждый раз превращалось в триумф русской музыки и культуры.

Поражали воображение русских и западных слушателей концерты хора Донских казаков, хоровых коллективов под управлением С. Жарова и Н. Кострюкова, хора имени атамана Платова, церковных хоров. Традиции хорового пения были охотно заимствованы западной музыкальной культурой. В европейских странах стали создаваться свои коллективы, в репертуаре которых было много церковной и светской русской музыки.

Разделили судьбу послереволюционной эмиграции артисты российской эстрады Михаил Вавич и Вадим Козин. Едва ли не самым откровенным выразителем настроений изгнанников был А. Вертинский. Его песни о судьбах несчастных, маленьких, забытых Богом и обществом людей вызывали к певцу интерес и доверие. За 25 лет эмиграции Вертинский объездил многие страны Европы, жил в США, а с конца 30-х годов обосновался в Мальчжурии. Но он стремился на родину.7 марта 1943 г. из Шанхая Вертинский написал письмо В.М. Молотову: "Пустите нас домой. Я еще буду полезен Родине". До этого ему дважды отказывали в его просьбах о возвращении СССР. На этот раз не отказали.

В эмиграции оказалась также большая группа русских актеров и театральных деятелей. В 20-е годы выступали перед русскоязычной аудиторией "Пражская группа" артистов Московского художественного театра и труппа Михаила Чехова. Выносили на суд зрителя свои спектакли артисты "Русского романтического театра" (Берлин), "Зарубежного камерного театра" и "Театра драмы и комедии" (оба в Париже), драматической студии В. Томского (Харбин). Однако в 30-ые годы гастроли из-за экономических проблем прекратились, а труппы распались. Поэтому драматическое искусство Зарубежья было не так широко известно на Западе, как, например, русский балет. Даже в странах с многочисленной русской диаспорой, например, в Латвии, где в 20-е годы существовали русские драматические и оперные театры, к 30-м годам сценическое искусство стало угасать. Однако, несмотря на сложные условия существования, культура Зарубежья (литература и музыка, изобразительное и хореографическое искусство) получила широкую известность на Западе. Творческая эмиграция смогла сохранить и развить все самые значимые традиции русской культуры эпохи Серебряного века. По образному выражению академика Д.С. Лихачева "островная культура" в течение всего ХХ века "успешно конкурировала с материковой культурой".

Список источников и литературы

1. История российского зарубежья: Проблемы адаптации мигрантов в ХIХ-ХХ вв.М., 1996.

2. Социально-экономическая адаптация российских эмигрантов (конец ХIХ-ХХ вв.)". М., 1998.

3. Афанасьев А. Полынь в чужих краях. М., 1987.

4. Бочарова З.С. Современная историография российского зарубежья 1920-1930-х годов // Отечественная история. 1999. № 1.

5. Дубинина Н., Ципкин Ю. Об особенностях дальневосточной ветви российской эмиграции // Отечественная история. 1996. № 1.

6. История российского зарубежья: Проблемы адаптации мигрантов в ХІХ-ХХ веках. М., 1996.

7. Источники по истории адаптации российских эмигрантов в ХІХ-ХХ вв. Сб. статей. М., 1997.

8. Косик В. Из истории начала российской эмиграции // Славяноведение. 1992, № 4.

9. Костиков В. Не будем проклинать изгнанья: Пути и судьбы русской эмиграции. М., 1990.

10. Левин З.И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М., 2001.

11. Российская эмиграция: Вчера,сегодня, завтра // Кентавр. 1994. № 5.

12. Соничева А. На чужом берегу. М., 1991.

13. Социально-экономическая адаптация российских эмигрантов (начало ХIХ-ХХ вв.) Сб. статей. М., 1998.

14. Фельштинский Ю. К истории нашей закрытости. М., 1991.

Введение. 1

1. Эмиграция первой волны. 2

Эмиграция первой волны: понятие и численность. 2

Причины эмиграции. 3

2. Высшее и среднее образование 4

Задачи образования. 4

Трудности в организации школьного дела. 5

Вузовское образование. 6

3. Наука 7

Центры и организация русской науки Зарубежья 7

Научно-просветительная работа 9

4. Русская зарубежная литература 10

5. Искусство 12

Музыкальное искусство 13

Живопись 16

Заключение: 19

Литература: 19

Введение.

Культура Русского Зарубежья входит в курс "История мировой и отечественной художественной культуры" и рассматривается в общем курсе отечественной культуры ХХ века. Сложность включения этого вопроса в данный курс заключается в отсутствии устоявшихся концепций и в малом количестве необходимого доступного материала. Ключом к правильному пониманию культуры русского зарубежья, ее места в Российской культуре этого столетия является, активное приобщение к литературе, искусству и философской мысли "трех волн" эмиграции.

Следует заметить, что культурное наследие российских эмигрантов в нашей стране изучается довольно интенсивно. Так, ряд исследователей культуры Русского Зарубежья полагает, что ее нельзя рассматривать как часть единой русской культуры по причине ее разнородности, противоречивости и идеологического различия. Однако, существует много общих моментов, которые объединяют культуру русского зарубежья с отечественной культурой.

Целью данной работы является краткое рассмотрение такого исторического процесса, как эмиграция первой волны, и связанного с ней феномена «утечки мозгов».

Примечательно, что эмигрировавшие философы, писатели и ученые ставили вопросы, имевшие огромное значение для жизни российского общества. Они вели споры о будущем родной страны, о ее месте в мировой цивилизации, намечали пути национального возрождения России. Бесспорно, что эти проблемы актуальны и в наши дни, когда остро стоит вопрос о путях обновления и возрождения национальной русской культуры.

Этому же служит и освещение темы культуры Русского Зарубежья в курсе истории отечественной художественной культуры.

1. Эмиграция первой волны.

Эмиграция первой волны: понятие и численность.

Революционные события 1917 года и последовавшая за ними Гражданская война привели к появлению огромного числа беженцев из России. Эмиграция по политическим причинам была и раньше, еще с 16 века (кн.А.Курбский), однако такого массового исхода все же не было никогда.

Точных данных о численности покинувших тогда родину не существует. Традиционно (с 1920–х годов) считалось, что в эмиграции находилось около 2 млн. наших соотечественников. П.Е.Ковалевский, крупнейший исследователь культуры Русского Зарубежья, говорит о 1160 тыс. эмигрантов. Однако современные исследователи (А.В.Квакин) считают, что их было не более 800-900 тыс. человек. По данным комитета Ф.Нансена при Лиге Наций – 450 тыс. человек.

Исход беженцев из России после 1917 года по конец 1930-х годов принято называть эмиграцией первой волны. Следует отметить, что массовый отток эмигрантов шел до середины 1920-х годов, затем он прекратился, и вдали от родины возникло российское общество в изгнании, по сути, вторая Россия, где были представлены все слои русского дореволюционного общества. Современные исследования показывают, что социальный состав эмиграции первой волны был в действительности достаточно пестрым. Интеллигенция составляла не более трети потока, но именно она составила славу Русского Зарубежья.

Эмиграция первой волны представляет собой феноменальное явление. Она отличается тем, что большая часть эмигрантов (85-90 %) не вернулась впоследствии в Россию и не интегрировалась в общество страны проживания. Все они были уверены в скором возвращении на родину и стремились сохранить язык, культуру, традиции, бытовой уклад. Живя в своем мире, они пытались изолироваться от чужеродного окружения, сознательно стремились вести жизнь так, будто ничего не произошло. Конечно, эмигранты понимали, что являются апатридами и “патриотами без отечества”. Но общность судьбы изгнанников вопреки общественным, политическим, экономическим и прочим различиям в прежней жизни, осознание общности происхождения, принадлежности к одному народу, одной культуре создали духовную основу всего Русского Зарубежья, особый мир без физических и юридических границ. В известном смысле он действительно был экстерриториальной “зарубежной Россией”.

Крушение государства, изменение границ еще не означают потери Отечества. Люди независимо от своего местонахождения могут осознавать себя соотечественниками, представителями одного народа. Раскол Отечества происходит в результате распадения на народы. Пока народ осознает себя единым целым, едино и Отечество. Культура Русского Зарубежья и советская культура – это две неразрывные части единой великой русской культуры.

В эмиграции духовное творчество для интеллигенции становится не только способом выживания, но и выполнением огромной исторической миссии – сохранить для грядущей России дореволюционную русскую культуру и ее традиции. Интеллигенция не могла довольствоваться своим положением беженцев и вынужденным ожиданием благоприятных условий для возвращения. Смысл пребывания в Зарубежье виделся ее представителям в том, чтобы использовать его во благо Отечества и тем оправдать свой разрыв с народом. Для будущей России, считали они, “велика будет разница, вернется ли зарубежная Россия на родину без новых нужных России запасов культуры, или она явится, как рой пчел в родной улей, тяжело нагруженная питательными соками, собранными с лучших цветов иностранной культуры”.

Российское Зарубежье - явление сложное и противоречивое. Здесь по ряду причин оказался весь цвет отечественной интеллектуальной элиты и в этом тоже ее специфика. Культура Русского Зарубежья является достойным вкладом в сокровищницу мировой культуры. Выступая в конгрессе США президент Рузвельт сказал, что Россия сполна рассчиталась с мировым сообществом за долги царского правительства, отдав миру С.Рахманинова, А.Павлову, Ф.Шаляпина и многих других.

Причины эмиграции.

Вполне закономерен вопрос о причинах массовой эмиграции после 1917 года. Однозначно ответить на него невозможно. Понятен отъезд той части населения, которая связала свою судьбу с антибольшевистской борьбой в годы Гражданской войны или потеряла огромное состояние в ходе революции. Но куда сложнее объяснить причины эмиграции нейтральных или даже аполитичных слоев. Конечно, некоторые из уехавших, оказались за границей случайно, именно они потом составили основной костяк вернувшихся обратно. Но для большинства все же отъезд из России стал результатом осмысленного выбора.

Как уже отмечалось, эмиграция начинается сразу после Февральской революции, когда поехали аристократы, банкиры и крупные буржуа в надежде отсидеться за границей до лучших времен. После Октябрьской революции поток отъезжающих увеличивается, но большинство все же едут еще не за границу, а на юг, где было сытнее и спокойнее или к белым.

И все же проблемы материального характера не были определяющими среди причин эмиграции. Очень многие понимали, что они сопряжены с войной и надеялись на изменение ситуации после ее окончания. Тот же Ф.И.Шаляпин вспоминал, что при мыслях об отъезде он говорил себе: “…Это будет нехорошо. Ведь революции-то я желал, красную ленточку в петлицу вдевал, кашу-то революционную для “накопления сил” едал, а как пришло время, когда каши-то не стало, а осталась мякина – бежать?! Нехорошо”.

Для очень многих эмигрантов причиной их вынужденного отъезда из России становится боязнь за собственную жизнь и жизнь их близких. Известно, что во времена социальных катаклизмов (войны, революции) меняется общественное сознание. Жизнь человека утрачивает свою ценность, и, если в мирное время убийство считается событием из ряда вон выходящим, то в условиях войны - это рядовое явление. Меняется не только мораль в обществе, но и государство уже не может осуществлять присущей ему функции охраны общественного порядка. Резко возрастает преступность.

Называя причины эмиграции, необходимо учитывать влияние кастовых и семейных факторов, влияние привычного образа жизни. В письмах эмигрантов, их дневниках часто встречаются фразы вроде “все наши уехали”, “мы остались одни”. Именно поэтому когда после Гражданской войны в Росси появляются первые признаки восстановления нормальной жизни, часть эмигрантов ставит вопрос о возвращении.

Несколько подробнее остановимся на причинах эмиграции интеллигенции. Известно, что среди мотивов поведения личности огромную роль играет профессиональный фактор. Утрата прежнего положения в обществе, невозможность заниматься своим делом становятся одной из основных причин эмиграции.

Безусловно, трудно ответить однозначно на вопрос о причинах эмиграции того или иного представителя интеллигенции. Как пишет А.В.Квакин, “скорее всего здесь действовал целый комплекс как первостепенных, так и второстепенных причин”. Но все же нам представляется, что основными причинами эмиграции интеллигенции являются непродуманная невежественная политика молодого Советского государства в области народного образования и культуры, установление идеологической монополии большевиков, борьба с инакомыслием, приоритет классовых интересов над духовными.

2. Высшее и среднее образование

Задачи образования .

Организация образования среди эмигрантов Русского Зарубежья была особенно актуальной. Это объясняется самим феноменом эмиграции первой волны, которая отличалась нежеланием ассимилироваться в странах проживания. Эмигрантов объединяли надежды на скорейшее возвращение в Россию. Им была присуща уверенность, что именно они представляют Россию. Главной задачей при этом ставилось сохранение высоких достижений русской культуры эпохи "серебряного века", передача их молодому поколению для грядущей России. Известный историк и богослов Г.П. Федотов в статье "Зачем мы здесь?" писал: "Никогда, быть может, ни одна эмиграция не получила от нации столь повелительного наказа – нести наследие культуры. Он диктуется самой природой большевистского насилия над Россией… И вот мы здесь за рубежом, для того, чтобы стать голосом всех молчавших ТАМ, чтобы восстановить полифоническую целостность русского духа…, чтобы стать живой связью между вчерашним и завтрашним днем России".

Таким образом, формулировалась двуединая задача: дать образование и профессиональную подготовку молодому поколению и воспитать граждан будущей России, которые смогут ее возродить. Чтобы решить эту задачу следовало, во-первых, не допустить “денационализации” молодежи, во-вторых, привить ей традиции русской культуры, сохранив преемственность с дореволюционной Россией. Но при этом следовало избежать и самоизоляции, использовав достижения мировой культуры, уделив внимание традициям страны проживания.

Одной из форм детских учебных заведений в эмиграции были детские дома. Они создавались преимущественно в многочисленных колониях и представляли собой своеобразное сочетание приюта для малолетних детей и детского сада и нескольких классов начального и среднего учебного заведения.

Русской школа в Чехии получила все права соответствующих чешских школ. Учителя-эмигранты считались здесь состоящими на государственной службе, при чем им засчитывался педагогический стаж в России. Выпускникам школ было предоставлено право поступать как в национальные, так и чешские учебные заведения.

Иное отношение к школьному образованию детей эмигрантов мы видим в странах–лимитрофах, т.е. в тех государствах, которые ранее состояли в составе Российской империи и получили независимость после Октябрьской революции.

В Финляндии русские составляли 0,12-0,15% от общего населения страны. Отделившись от России, Финляндия встала на путь закрытия русских школ и реквизиции их зданий. Правительство Финляндии отказалось финансировать русские школы. Естественно, что большинство русских школ перестало существовать.

На основании параграфа 5 Закона об обязательном обучении в Эстонии школы национальных меньшинств за счет государства могли открываться лишь там, где число детей не менее 20 человек. Таким образом, около 50 % детей беженцев не могли посещать школы в Эстонии.

После получения независимости резко сократилось число русских государственных школ в Латвии. Из 25 действовавших русскоязычных школ 19 были частными. Дети русской национальности в них составляли менее 6,5 %.

Не лучше обстояли дела в Литве и в Польше. Было предложено вести обучение на языке территории, а неподчинившиеся школы становились «частными» - без права выдачи выпускникам аттестатов зрелости. Это привело к резкому сокращению сети русских школ.

В странах Западной Европы специальных школ для детей русских беженцев почти не создавалось, так как общедоступными и бесплатными не только для детей коренной национальности, но и для иностранцев были детские сады и начальные школы. Плата за среднее образование была также невысокой, что позволяло эмигрантам учить своих детей.

Трудности в организации школьного дела.

Несмотря на серьезные региональные различия условий существования русской эмигранткой школы у педагогов было много общих проблем, связанных с нестандартным типом учащихся с особой беженской психологией. Помимо душевной надломленности детей педагоги столкнулись с их рано проявившейся взрослостью, наступившей не в результате естественного развития, а из-за тяжелых жизненных впечатлений..

Надлом, моральная депрессия, невоздержанность, недисциплинированность, отсутствие навыков систематического труда – вот характерные черты этого контингента. Последнее делало для педагогов вопросы воспитания, морально-нравственного становления личности особенно актуальными.

В середине 1920-х гг. по инициативе педагогического бюро Земгора во всех школах этой системы ученикам было предложено написать сочинения на тему: “Мои воспоминания с 1917 г. до поступления в гимназию”. В результате был получен ценный материал, исключительной исторической и психологической ценности. Сочинения своей откровенностью и пронзительной интонацией буквально потрясли эмиграцию. К 1925 г. в Бюро скопилось более 2400 сочинений из 15 школ, находящихся в различных странах. Часть этих сочинений в 1925 г. опубликовал В.В.Зеньковский в книге “Дети Эмиграции”.

Не во всех школах преподавали профессиональные педагоги, ибо значительное число русских эмигрантов изъявило желание работать на ниве образования и просвещения. При этом встал ряд проблем: материальное обеспечение, форма организации, статус, перспективы и т.п.

Ограниченность или отсутствие средств на учебное пособие и наглядный материал заставляли педагогов многое изобретать, выдумывать и делать самостоятельно.

Все выше названное делало актуальным работу по координации действий педагогов и обмену их опыта

Наиболее соответствующим задачи эмиграции был признан универсальный тип восьмиклассной гимназии. Большинство русских школ придерживалось программ разработанных Министерством народного просвещения еще в 1915-1916 гг. Эти программы сближали классическую и реальную гимназию, обеспечивали взаимодействие всех ступеней образования. Однако к концу 1920-х годов в учебных планах стали преобладать иностранные языки и прикладные дисциплины.

Значительные сложности возникали с признанием российских дипломов и аттестатов. Как правило, их признавали только для перехода в следующую ступень. С конца 20-х гг. в большинстве европейских стран при поступлении на работу только российских дипломов становится недостаточно. Эта проблема явилась одной из основных причин свертывания сети русских национальных учебных заведений.

Серьезные трудности вызывала нехватка учебников на русском языке. В эмиграции не было создано качественно новых учебников. В основном пользовались дореволюционными. Вообще для детей печаталось мало литературы, что объяснялось их малочисленностью и дороговизной печатной продукции.

Для организации действенной системы образования необходимо было решить также вопросы подготовки и переподготовки преподавательских кадров. С этой целью в Праге создается Русский педагогический институт им. Я.А. Каменского с двухлетним сроком обучения.

К 30-м гг. идея сохранения не ассимилированной школы провалилась. Все чаще эмигранты предпочитают отдавать своих детей в местные школы. Причины этого следует, на наш взгляд, искать не столько в недостатках организации системы среднего образования в Зарубежье, сколько в бесперспективности реставраторских планов и в стабилизации ситуации в СССР, в росте его международного авторитета.

Вузовское образование.

Перед высшей школой в эмиграции стояла двуединая задача: подготовить молодое кадры для будущей России и помочь зрелым ученым продолжить работу на благо науки и для собственного выживания.

В эмиграции сформировались три центра вузовского образования. Крупнейшим из них стала Центральная и Юго-Восточная Европа. Самым значительным сосредоточием русских вузов была Прага, прозванная “русским Гарвардом”. В Праге кроме двух педагогических институтов действовали еще 6 вузов. Складыванию благоприятных условий для вузовского образования русских эмигрантов в Праге способствовала “Русская акция”, предпринятая чешским правительством. Русским профессорам и преподавателям было предоставлено жилье и регулярная заработная плата. Около 4000 русских студентов получали стипендию (от 480 до 600 крон). Все русские студенты снабжались платьем, бельем, книгами и учебными пособиями.

Другим регионом вузовского образования в эмиграции можно считать страны Западной Европы. Особенностью его было то, что здесь не создавалось чисто русских учебных заведений. Студенты-беженцы интегрировались в уже действующие вузы. Так, парижские вузы свободно принимали всех желающих, поэтому открывать вузы отдельно для русских не было смысла. Как и в Париже в других городах Франции для русских студентов были устроены общежития и столовые. Администрации этих городов ассигновали кредиты на стипендии русским студентам и предоставили льготы, освобождая их от платы за обучение. Но в отличие от Франции стипендиаты в Бельгии должны были по окончании вузов возвратить суммы, потраченные на их образование.

В Англии государственных субсидий фактически не было, английская общественность прохладно отнеслась к бедственному положению русского студенчества, большая часть которых была вынуждена обучаться за свой счет. Или за счет средств Земгора. Ряд стран (Швейцария, Голландия) вообще отказали в предоставлении субсидий. Е.С.Постников в своей статье о студенчестве России в эмиграции приводит таблицу, которая дает представление о материальной обеспеченности студентов и помощи государства страны проживания.

К сожалению, бытовые, материальные и прочие трудности не позволили всем студентам завершить свое обучение. Как это не удивительно, но имели место порой нерадение и леность. Профессора с горечью констатировали, что “жажда к учению, которая, после долгих лет войны и Белого движения, так ярко проявилось у изголодавшейся по духовной пище молодежи, начала постепенно падать и заменяться лишь стремлением получить диплом”.

Третьим центром вузовского образования в эмиграции считается Харбин. Особенностью вузов этого региона, было то, что они в значительной степени финансировались администрацией КВЖД, а среди Харбинцев в первой половине 1920-х годов были как убежавшие от большевистского режима россияне, так и советские граждане. Жизнь студентов в Харбине мало чем отличалась от других регионов.

3. Наука

Центры и организация русской науки Зарубежья

Точной численности русских ученых добровольно покинувших свою Родину или изгнанных советской властью, привести невозможно, так как они оказались рассеянными по всему миру, часть из них быстро ассимилировалась. В 1931 г. попытка подсчета русских ученых в эмиграции была проведена Русским научным институтом в Белграде. В результате анкетирования были выявлены 472 русских ученых, среди которых насчитывалось 5 академиков, 140 профессоров.

Русские ученые, как правило, концентрировались вокруг научных институтов, один из которых, находился в Берлине. В его создании принимали участие В.А.Мякотин, С.Л.Франк, Б.П.Вышеславцев, Н.А.Бердяев. Институт состоял из четырех отделений: духовной культуры, экономического, правового и сельскохозяйственного. При нем работал кабинет по изучению современной русской культуры, в задачу которого входило собирание, хранение, изучение и публикация исторических источников по истории России.

Центром научной и культурно-просветительной деятельности стала Прага. Здесь существовали ассоциация академических учреждений, Комитет помощи русским профессорам, студентам и инженерам. Работал институт изучения России, преобразованный в 1924 г. из Русского научного института сельского хозяйства, Русский Свободный (Народный) университет, Русский юридический институт, Русское историческое общество, Русский Заграничный исторический архив и другие. В этих учреждениях получили возможность работать специалисты различных направлений.

По мнению П.Е.Ковалевского ни в одной научной области русские за рубежом не развили такой широкой деятельности, как в геологии и связанной с нею науке почвоведения, применяя в них русские методы, унаследованные от основоположников этих наук еще в России. Большими достижениями отличалась в начале ХХ века русская почвоведческая наука. Основы которой были заложены В.В.Докучаевым (1848-1903). В эмиграции во Франции работал его ученик В.К.Агафонов, в прошлом профессор Таврического университета. Под его руководством была составлена первая почвенная карта Франции и Северной Африки.

Говоря об ученых биологах, нельзя не назвать К.Н.Давыдова. Активную научную работу и организаторскую работу за рубежом проводил бывший ректор Московского университета М.М.Новиков. В 1952 г. в Нью-Йорке, в возрасте 76 лет, он издал интереснейшую книгу воспоминаний “От Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнь в науке и политике” где очень талантливо и остроумно он рассказывает о своей научной карьере в России и в эмиграции, о причинах высылки из России, о традициях в научном мире, создает портреты многих современников и коллег.

Славу русской науки в Зарубежье составили труды русских медиков, среди которых нельзя не назвать первую женщину, получившую кафедру хирургии в России, профессора Н.А.Добровольскую-Завадскую. В Париже она руководила занятиями в институте Кюри, изучая воздействие радиолучей на патологические ткани и наследственность раковых опухолей. Влиянию радиолучей и электронаркозу, а также изучению внешних факторов на развитие рака были посвящены труды Н.М.Самсонова. его метод теперь применяется во многих странах.

В Белграде, Берлине, Лондоне, Каире, Нью-Йорке, Праге, Риге, Талине, Шанхае, Харбине и других возникают в начале 1920-х гг. общества русских врачей. Их целью становилась помощь медикам в трудоустройстве, в организации обмена опытом, проведение теоретических семинаров, оказание моральной и материальной поддержки коллегам. Некоторые из них даже издавали свои журналы.

В 1928 г. в Праге прошел съезд медицинских обществ, и в результате возникло “Объединение русских врачей за границей” с центром в Париже. В ноябре 1936 г. состоялся второй съезд этого Объединения. К этому времени в него входили общества из Великобритании, Болгарии, Королевства СХС, США, Франции, Чехословакии, Эстонии, и другие.

Отвергнутыми Россией оказались известные ученые химики, среди которых звездой первой величины считался В.Н.Ипатьев. С 1930-х годов он жил в США, но в качестве консультанта его приглашали в другие страны, как признанного авторитета в отношении католитических реакций при высоком давлении. Огромное значение для науки имели его открытия в области катализа нефти и применения углеводов. Он был членом нескольких академий и получил высшие научные награды. Английский ученый Донан писал: “Я имею самое высокое мнение о работах проф. Ипатьева, чье имя будет всегда известно, как одного из великих пионеров каталитических реакций”. Один из американских ученых, декан школы химии и физики штата Пенсильвания выразился еще более ярко: “Я сказал бы, что Россия породила трех выдающихся химиков: Ломоносова, Менделеева и Ипатьева”.

Россия лишилась также видных математиков А.Д.Белимовича, преподававшего впоследствии Белградском университете, крупного специалиста в области теоретической механики, Н.Н.Салтыкова, труды которого получили всеобщее призвание и действительным членом Сербской Академии Наук, С.П.Тимошенко, преподававшего в Мичиганском университете, автора двухтомного издания “Сопротивление материалов”. За большой вклад в развитие мировой науки он был избран членом многих национальных академий наук и почетным доктором ряда университетов.

Перечисляя список имен этих выдающихся представителей русской науки, нельзя не согласиться с мнением проф. Е.Н.Тимонина, что “произошла настоящая “утечка мозгов” за рубеж, что, безусловно, нанесло большой урон отечественной науке”. Прав был Т.Рузвельт, сказав, что Россия с лихвой рассчиталась с мировым сообществом за царские долги, отдав миру такую плеяду знаменитостей.

Разговор о русских ученых-эмигрантах следует вести не только для того, чтобы вернуть России имена ее сыновей, но и с тем, чтобы составить общую картину прошлого науки и техники России.

Научно-просветительная работа

Кроме собственно научной работы русские ученые вели большую просветительскую деятельность. Пожалуй, самым крупным научно-просветительным учреждением можно считать Свободный (Народный) университет в Праге, просуществовавший с 1923 по 1939 гг. Подобно Московскому городскому народному университету им. Шанявского, здесь также популяризаторская деятельность совмещалась с серьезной научно-исследовательской работой, охватывались различные направления науки и искусства.

Обучение в нем осуществлялось по трем ступеням. Низшая ступень имела целью искоренение неграмотности среди взрослых эмигрантов, в основном среди казаков и крестьян, живших в Праге и ее окрестностях.

Из предметов среднего образования большой успех имели курсы иностранных языков, знания которых помогало многим устроиться в жизни. Кроме того, периодически открывались курсы счетоводства, торговой корреспонденции стенографии, землемерные и дорожно-строительные курсы, женские медицинские курсы для подготовки сестер милосердия.

Наряду с ученой деятельностью наш университет проявлял себя и в области искусства. По инициативе бывшего артиста петербургской Мариинской оперы Александровича устраивались в течение многих лет исторические концерты, первая часть которых посвящалась лекции о ком-либо из выдающихся русских композиторов, а вторая часть камерному исполнению его произведений. Менее успешными оказались попытки ставить отдельные сцены из опер в костюмах и с декорациями. На это у нас не хватило сил, ни материальных, ни артистических. Такая же неудача постигла и драму.

Университет организовывал литературные вечера, посвященные русским писателям, а также торжественные собрания по случаю знаменательных дат истории России или годовщин выдающихся русских людей. Таким образом, непрестанно удерживалась и крепилась духовная связь с нашей далекой родиной, с ее умершими и еще жившими тогда созидателями в области культуры. Забота деятелей Народного университета заключалась в том, чтобы питаться корнями своего отечества.

4. Русская зарубежная литература

Зарубежная Русская литература является частью русской литературы, без которой портрет, последней, не полон. Рассмотрение литературы русского Зарубежья не возможно без соотнесения с историей Советской литературы..

Революция вырвала из сердца России наиболее крупных писателей, обескровила, обеднила русскую интеллигенцию. Не порвав связи с традициями русской литературы, они были вынуждены порвать связи с Россией советской.

Признанным центром русской литературы начала 1920–х гг. становится Берлин. Именно сюда стекается значительная часть литераторов, журналистов и издателей. Жизнь русской колонии была сосредоточена в западной части города, в районе Шарлоттенбург, который многие, по словам А.Белого, называли либо Петербург, либо Шарлоттенград.

Крупнейшие Берлинские издательства ориентировались вначале на возможный русский рынок. Это связано с надеждами на примирение с Россией: в это время в эмиграции начинают распространяться идеи сменовеховства. О причинах возникновения этого течения, его целях и задачах необходим отдельный разговор, предмет которого находится за рамками данного спецкурса. Однако, заметим, что одной из причин появления сменовеховства, пусть не самой важной, является ностальгия эмигрантов по родине. Эмигранты в начале не улавливали нюансов НЭПа. Между советской Россией и эмиграцией в Германии в середине 20-х годов не было “железного занавеса”. То, что появлялось в эмигрантских изданиях, вскоре попадало на страницы советской прессы.

Около двух лет просуществовал в Берлине русский “Дом искусств”; за этот короткий срок в нем было проведено 60 различных выставок и концертов, выступали русские и немецкие знаменитости, в основном из литературных кругов (Т.Манн, В.Маяковский, Б.Пастернак и др.).

Однако, к середине 1920-х годов в СССР начинает формироваться жесткая цензурная политика, о чем свидетельствуют многие цензурные документы Главлита, созданного в 1922 г. 12 июля 1923 г. был разослан специальный циркуляр Главлита: “К ввозу в СССР не допускаются:

1) все произведения, носящие определенно враждебный характер советской власти и коммунизму;

2) проводящие чуждую и враждебную пролетариату идеологию;

3) литература, враждебная марксизму;

4) книги идеалистического направления;

5) детская литература, содержащая элементы буржуазной морали с восхвалением старых бытовых условий;

7) произведения писателей, погибших в борьбе с советской властью;

8) русская литература, выпущенная религиозными обществами не зависимо от содержания”.

Развитию высокого уровня русского книгоиздательства способствовала деятельность, созданного в Берлине, “Общества ревнителей русской книги”, считавшего целью объединение любителей русского книжного искусства и содействие последнему путем проведения выставок, конкурсов, организацию докладов и выпуска специальных изданий.

Однако с конца 1920-х гг. издательский бум заканчивается. Это пагубно сказывается на состоянии эмигрантской литературы. Она начинает терять своего читателя. Книги еще выходят; но издаются они целиком или в части на средства писателя , в чистый ему убыток.

Со страниц эмигрантской литературы звучат снежно-ледяные мотивы, начиная от гимна галлиполийцев 1921 г. (“Замело тебя снегом, Россия, замело сумасшедшей пургой. И печальные вихри земные панихиды поют над тобой”).

В первой половине 1920-х среди эмиграции наблюдается всплеск религиозных настроений. Ф.А.Степун в своем философском романе в письмах “Федор Переслегин” объяснял это так: “Как всякий раненый зверь ползет умирать в свою нору, так и человек в тяжелые минуты жизни инстинктивно стремится в свою духовную берлогу. Темная же берлога духа – кровь, т.е. род, происхождение, заветы предков, память, детство. Для русской эмиграции в 1920-е гг. характерно массовое устремление в “берлогу” – в религию. И еще в недавнем прошлом материалист, прежде писавший, что после смерти его вырастет только лопух, теперь умиленно запел “Христос воскресе”…” Именно этим объясняется, кстати, среди эмигрантов огромная популярность философов-идеалистов.

Вторая половина 1920-х гг. стала временем несомненного расцвета эмигрантской литературы. Объясняется это, видимо, тем, что нужно было время, чтобы утихла боль, а эмоции уступили место спокойному анализу и раздумью. В это время большинство писателей старшего поколения создают наиболее значительные свои произведения. С 1925-1935 гг. И.А.Бунин издал “Митину любовь”, “Солнечный удар”, “Дело корнета Елагина”, “Божье дерево”, “Жизнь Арсеньева”; Б.К.Зайцев – “Преподобный Сергий Радонежский”, “Странное путешествие”, “Афон”, “Анна”, “Дом в Пасси”, “Жизнь Тургенева”; И.С.Шмелев – “Про одну старуху”, “Свет разума”, “история любовная”, “Няня из Москвы”, “Богомолье”, “Лето Господне”; А.М.Ремизов – “Оля”, “Звезда надзвездная”, “По карнизам”, “Три серпа”, “Образ Николая Чудотворца”; Д.С.Мережковский – “Мессия”, “Тайна Запада”, “Наполеон”, “Иисус Неизвестный”; Н.А.Теффи – “Городок”, “Воспоминания”, “Авантюрный роман”; М.А.Алданов – “Чертов мост”, “Ключ”, “Бегство”, “Девятая симфония”, “Исторические портреты”; А.И.Куприн – “Колесо времени”, “Юнкера”. Выходят книги стихов В.Ф.Ходасевича, М.И.Цветаевой. Появляются первые беллетристические произведения М.А.Осоргина ("Сивцев вражек", "Свидетель истории", "Книга о концах").

Заявляют о себе молодые прозаики: Н.Н.Берберова, Л.Ф.Зуров, И.В.Одоевцева. Возникают группировки молодых поэтов – “Перекресток”, “Кочевье” и “Зеленая лампа” в Париже, “Скит поэтов” в Праге, “Кружок поэтов” в Берлине, поэтические содружества в Варшаве, Белграде, Талинне, на Дальнем Востоке.

Писателем “первого ряда” в эмиграции считается А.И.Куприн. Его статус “мэтра” классической русской словесности был непоколебим. В 1920-е годы выходят пять его сборников. Он работал во многих газетах, но материальные трудности и нездоровье все больше давали о себе знать. Деятельный по натуре Куприн принимался за многие “коммерческие” начинания: пытался сниматься в Голливуде, открывал переплетную мастерскую и писчебумажный магазин. “Кляну себя, что про запас не изучил ни одного прикладного искусства, или хоть ремесла. Не кормит паршивая беллетристика …”. Проекты прогорали, не хватало денег на крохотную квартирку из двух комнат, не говоря уже о лечении. А был он тяжело болен (серьезные нарушения мозгового кровообращения, повлекшие за собой ухудшение двигательной способности и резкую потерю зрения).

Своеобразной вершиной признания литературы Русского Зарубежья стало присуждение в ноябре 1933 г. Нобелевской премии И.А.Бунину. Он стал первым русским писателем, удостоившим этой высокой награды.

“И.А.Бунин прожил несколько десятилетий во Франции. Читатель, вероятно, заключит, что этот писатель с мировым именем, нобелевский лауреат, блистал во “Всем Париже”, окруженный завистливым почтением. Нет, не блистал, да и вряд ли кто из “всего Парижа” был с ним хорошо знаком. Прославился на месяц, когда получил нобелевскую премию, но отточенный отделкой своего письма так и не заинтересовал парижских литературных снобов. А затем снова стал для французов, которым примелькалась на улице или в кафе его характерная, очень прямая фигура, тонкое старческое лицо и холодный, высокомерный взгляд, всего-навсего “мсье Бунин”, русским эмигрантом, который, кажется что-то пишет на своем сладкозвучном, но, увы, на французский совершенно непохожем языке. И мало кто из его соседей, в Париже или на Ривьере, где он жил долгие годы, вступал с ним когда-нибудь в разговор. По очень простой причине: Бунин плохо говорил по-французски. Понимал все, читал в подлиннике своего любимого Мопассана, но свободно изъясняться так и не научился. Невероятно, но факт!”.

Русская Зарубежная литература явилась прямой продолжательницей литературы Серебряного века. Она заняла достойное место в сокровищнице мировой литературы. Однако, стоит отметить, что большая часть писателей и поэтов оказавшихся в эмиграции, утратив свои корни и потеряв широкого читателя, все же не смогли сполна реализовать свои возможности.

5. Искусство

Балет

В начале ХХ века русское балетное искусство достигло своего расцвета. На сценах столичных театров блистали Матильда Кшесинская, Анна Павлова, Тамара Карсавина, Вера Трефилова, Вацлав Нежинский, Михаил Фокин и многие другие. Европейский зритель познакомился с русским балетом еще в 1909 году во время так называемых дягилевских сезонов в Париже. Они продолжались 6 недель и имели огромный успех. Это был триумф русского балета. В 1911 году из ведущих артистов была сформирована труппа “Русский балет”, которая с этого времени начинает гастролировать по многим странам мира, демонстрируя сокровища русского театрального искусства: половецкие пляски из оперы “Князь Игорь”, “Шехерезаду”, “Лебединое озеро”, “Жар-птицу”, “Петрушку”. Европейский зритель практически впервые услышал музыку М.Мусоргского, Н.Римского-Корсакова, П.Чайковского, И.Стравинского, увидел декорации А.Бенуа, Л.Бакста, К.Коровина, Н.Рериха, Н.Гончаровой, М.Ларионова. Руководителем и антрепренером этой труппы стал С.П.Дягилев. Он сделал русские сезоны эпохальным событием в культурной жизни Европы.

Живя за счет гастролей “Русский Балет” не мог не учитывать симпатий публики и остаться в стороне от модных в европейском балете веяний. Именно в это время в Европе набирают силу различные модернистские течения. Труппа переживает тяжелые времена, когда с приходом Б.Нежинской в качестве балетмейстера, в ней начинает господствовать конструктивизм декораций, модернистское упрощение музыки и “акробатизм” хореографии.

Значение С.П.Дягилева для балетного искусства трудно переоценить. Именно С.П.Дягилев привез на Запад спектакли русской классики. Он выдвинул, а в ряде случаев и воспитал, хореографов, которые сыграли решающую роль в развитии мирового балета. Гастролируя по миру, дягилевцы проявляли живейший интерес к танцевальным традициям других стран, вбирая в свое творчество лучшие из них.

Хореографы и балетмейстеры, работавшие с С.П.Дягилевым, создали свои труппы. Наиболее известные деятели русского балета были приглашены в национальные театры различных стран в качестве балетмейстеров, солистов и артистов кордебалета.

Так, любимец С.П.Дягилева С.Лифарь продолжил свою творческую работу в Гранд-Опера. Учитывая богатый опыт балетмейстера, руководство Сорбонны пригласило его на педагогическую работу, поручив ему чтение курса по истории и теории танца.

Неожиданные педагогические способности обнаружила прима-балерина дореволюционного балета М.Ф.Кшесинская. Оказавшись с семьей в эмиграции и быстро прожив свои сбережения, она была вынуждена подумать о хлебе насущном. С этой целью балерина открывает студию танцев в Париже, из которой впоследствии вышли многие известные танцовщицы.

При ее участии родился в балете особый жанр пластической мелодекламации. Поставленный для нее М.М.Фокиным в 1907 году концертный номер “Умирающий лебедь”, надолго стал символом всего русского балета. Титанический труд и необходимость зарабатывать себе на жизнь подорвали ее здоровье. Она скончалась в Гааге во время гастролей. Тело ее было перевезено в Лондон и похоронено на кладбище Гольдерс-Грин.

Судьбы артистов на чужбине оказались нелегкими. Но русский балет не просто ушел из жизни. Можно с уверенностью сказать, что он пустил глубокие корни, а зарубежный балет сформировался под влиянием русского балета.

Музыкальное искусство

Для музыкантов и композиторов эмиграция оказалась не лучшим способом для продолжения творческой деятельности. Во-первых, они лишились своей публики. Ведь, если литератор может просто прочесть свое произведение, то музыканту необходимо устраивать дорогостоящие концерты, которые практически никогда не окупаются. Хорошо, если его творчество имеет камерный характер, тогда композитор может сам исполнить свои произведения. Но, если он симфонист, то для создания хорошего оркестра, ему необходимы огромные средства, которых, естественно, не было. Музыкальное творчество доходов не дает, его существование невозможно без меценатства. У русских эмигрантов денег не было, поэтому даже на концертах в Париже набиралось не более двухсот человек и то на две трети на бесплатные места.

Во вторых, возникли серьезные сложности и с публикацией музыкальных произведений. Несмотря на то, что вместе с композиторами эмигрировали четыре русских музыкальных издательства, фактически композиторы издаваться не могли. Издательства в тяжелых экономических условиях были вынуждены перейти на самоокупаемость, а поэтому печатали только известных авторов и то в малых количествах.

В третьих, нужно учитывать особенности эмигрантской публики, которая жила воспоминаниями. Для большинства была интересна та музыка, которую они слушали в России. Их не интересовало новое.

В четвертых, русские композиторы потеряв прежнюю публику не получили признание и среди европейцев. Русский композитор застал в Европе иное музыкальное “понимание”, иное звукосозерцание, несомненно, более урбанизированное, потерявшее последние связи с эстетическими родниками.”

Перспективы для развития музыкального творчества в эмиграции сокращались также отсутствием молодежи. Это объясняется тем, что композитор обычно “закладывается” в раннем детстве, годам к десяти, затем необходимы долгие годы учебы. Мировая война, революция и Гражданская война не позволили сформировать этой поросли, молодежь не успела получить музыкального образования. Композиторам Зарубежья почти всем было более 40 лет.

Все выше изложенное объясняет, на наш взгляд, причины угасания в эмиграции русского музыкального искусства. Многие композиторы, выехав за рубеж, вскоре почувствовали, что их положение менее выгодно, чем оставшихся в России, поэтому они решают вернуться.

И все же не следует думать, что в эмиграции не было музыкального творчества.

Главенствующее положение на музыкальном Олимпе в русском Зарубежье занимал И.Ф.Стравинский. Несомненно, И.Ф.Стравинский был новатором в музыкальном искусстве. Он создал новый тип музыкального спектакля, характерный для современного условного театра, совмещающий различные театрально-сценические приемы: в балет вводится пение, а музыкальное действие поясняется речевой декламацией.

Несмотря на то, что композитор уехал из России еще задолго до революции, он остался истинно русским композитором. В конце своей жизни он говорил: “Я всю жизнь по-русски говорю, по-русски думаю, у меня слог русский”.

Любимцем публики был необычайно популярный в России до революции С.В.Рахманинов. В декабре 1917 года он уехал в Скандинавию и больше не вернулся в Россию. С этого времени начинается второй период его творчества, к сожалению, менее плодовитый, чем первый. Зарабатывая себе на жизнь, он гастролирует из страны в страну. Его называли первым пианистом мира. В отличие от большинства эмигрантов бедности он не знал. У него был прекрасный особняк на озере в Швейцарии, автомобиль, яхта. Не раз он оказывал бескорыстную материальную помощь многим своим соотечественникам. Первые 10 лет эмиграции Рахманинов не написал ничего нового. Многие объясняли это его душевным кризисом, вызванным разлукой с Родиной. Рассказывают, что, когда однажды в Швейцарии композитор Н.К.Метнер спросил у Рахманинова, почему он мало сочиняет, тот ответил: “Как же сочинять, если нет мелодии, если я давно уже не слышал, как шелестит рожь, как шумят березы”.

В последние годы жизни он создал всего 6 крупных произведений, в которых преобладали темы печали, тоски, смерти. Эта романтическая нота особенно ярко проявилась в Третьей симфонии (1936 г.) и “Рапсодии на тему Паганини” (1936 г.).

Крупным представителем музыкального искусства в русском Зарубежье был С.С.Прокофьев. Еще до революции он прославился в России как композитор, пианист и дирижер. Покинул Россию в 1918 г. и до возвращения на родину жил в Париже. Он признавался друзьям, что в его ушах “должна звучать русская речь”. Окончательно поняв всю бесперспективность своего проживания в эмиграции, в 1932 г. С.С.Прокофьев все же возвращается в СССР и начинает плодотворно работать, создав музыку к кинофильмам “Александр Невский”, “Иван Грозный”, балеты “Ромео и Джульетта”, “Золушка”, “Сказ о каменном цветке”, оперу “Война и мир”.

И все же звездой первой величины на музыкальном небосклоне Зарубежья была фигура Ф.И.Шаляпина. Его концерты всегда проходили в переполненных залах. Для русских эмигрантов они были особенно волнующим, радостным событием. “Зал, переполненный бедно одетыми эмигрантами, вел себя истерически … Выкрики... Рыдания. Стены и пол сотрясались от хлопков”, – так вспоминала Н.Ильина об одном из концертов певца в Харбине. За границей Шаляпин не бедствовал. У него не было отбоя от бесчисленных контрактов. В письме Горькому он писал “валюта вывихнула у всех мозги и доллар затемняет все лучи солнца. И сам я рыскаю теперь по свету за долларами и хоть не совсем, но по частям продаю душу черту”. Отношения с советской Россией у него были сложными. Как уже отмечалось, из России он выехал в 1922 г. на гастроли, твердо решив не возвращаться. Такое решение не легко далось артисту: в России остались дети от первого брака. Известно, что в ноябре 1918 г. Шаляпину первому было присвоено звание Народного артиста республики. Но в 1927 г. его за невозвращение лишили этого звания. Ф.И.Шаляпин это тяжело переживал, о чем можно судить по его мемуарам.

В отличие от симфонической музыки русская опера вызывала интерес у зарубежной публики. Это объяснялось тем, что она была очень зрелищным видом искусства, соединявшим пение, сценографию и декорации, причем, каждому из этих элементов, уделялось большое значение. В отличие от России, в традициях европейского театра огромное внимание уделялось только вокалу, поэтому русская опера выгодно отличалась от европейской. Нравилось также обилие в русских операх массовых хоровых сцен. Поэтому большинство театров мира с удовольствием приглашали русских певцов и ставили русские оперы.

Театр

В культуре Русского Зарубежья видное место занимает драматическое искусство. Оно было представлено выехавшими из России актерами.

Первым драматическим театром была так называемая “Пражская группа” Московского Художественного театра, которая через Константинополь выехала в начале в Болгарию, затем в Сербию, и в конце концов остановилась в Праге. Они создали здесь театр с чеховской эмблемой “Чайки”. Это был единственный театральный коллектив, который выехал из России с готовым репертуаром, декорациями, костюмами и полным реквизитом. Театр действовал, в основном, на средства правительства Чехословакии. Коллектив выезжал на гастроли в Англию, Австрию, Болгарию, Бесарабию, Германию, Румынию, Королевство СХС. За рубежом слава этого театра была столь велика, что артистов повсюду принимали очень радушно.

Несколько русских драматических коллективов существовало в Париже. В 1924 г. известный театральный режиссер Ф.Комиссаржевский открыл театр-кабарэ “Радуга”, но он просуществовал не долго. В этом же году возникает постоянно действующий Русский драматический театр. Во главе коллектива становится А.И.Хорошавин. В качестве режиссера был приглашен В.Д.Муравьев-Свирский, после его смерти артист МХТа И.В.Дуван-Терцев. Театр действовал недолго, всего один сезон.

В 1927 г. в Париже артисткой Петербургского Малого театра Д.Н.Кировой (кн. Касаткиной-Ростовской) был основан Русский интимный театр. Д.Н.Кирова выступала в нем не только как актриса, но и как режиссер театральной труппы. Кроме классики они ставили пьесы современных авторов.

Русский эмигрантский театр устанавливал контакты с французскими театрами, в которых русскими режиссерами ставились пьесы русских драматургов. Самым значительным событием театральной жизни “русского Парижа” в 1920-е гг. были гастроли Московского Художественного театра, которые состоялись в декабре 1922 г. Было дано 8 спектаклей, среди них “Царь Федор”, “На дне”, “Вишневый сад”. В Париж приехали О.Книппер, К.Станиславский, И.Москвин, В.Качалов, В.Лужский, Л.Вишневский. “Последние новости” писали: “приехали кудесники. Вновь ожили старые чары, вновь потрясена душа наша. Осиротевшими останемся мы здесь без них, принесших с собой прелесть родины, волшебство классической речи, строгость движений, затаенную скорбь души”. Многочисленные попытки создания театральных коллективов из выехавших актеров предпринимались в Берлине. Свидетельство об этом мы можем получить из статьи Г.Офросимова, опубликованной в 1921 г. в газете “Голос эмигранта”. “Первые спектакли в Берлине были организованы Л.Б.Потоцкой и В.М.Шумским в августе 1919 в помещении Deutsch. Theater и Theater des Westens. Даны были “Осенние скрипки”, “Роман”, “Ревность”, “Земной рай”. Открытие собрало переполненный зрительский зал и спектакли эти встретили благоприятные отзывы и поддержку не только существовавшей тогда русской прессы, но даже и немецкой. Однако вследствие повышения цен на места и ряда других причин спектакли эти, происходившие в праздничные дни утром, начали давать большой убыток, и их пришлось прекратить.

В большинстве своем к концу 1930-х годов чисто русских театральных коллективов уже не существовало. Эмигранты адаптировались к окружающей действительности, освоили язык стран проживания и острой потребности в существовании собственно русских театров уже не было. И все же русское зарубежное искусство внесло существенный вклад в развитие мирового театра и кино. Большую роль в этом сыграли такие режиссеры-новаторы как М.А.Чехов и Н.Н.Евреинов.

Живопись

В 1920-е годы в эмиграции по разным причинам оказались такие видные представители изобразительного искусства как Л.С.Бакст, А.Н.Бенуа, И.Я.Билибин, Н.С.Гончарова, М.В.Добужинский, М.Ф.Ларионов, В.В.Кандинский, С.Т.Коненков, К.А.Коровин, С.К.Маковский, Н.К.Рерих, З.Е.Серебрякова, С.Ю.Судейкин, М.З.Шагал, А.Г.Явленский и многие другие.

Русские художники в эмиграции представляли самые различные течения и жанры. Среди них были как широко известные мастера, так и начинающие.. Лишь немногим удалось открыть свои мастерские и продолжить работу на чужбине. Вместе с тем, ряд известных художников продолжал выставляться. Их работы покупали картинные галереи и коллекционеры. В отличие от литературы изобразительное искусство является интернациональным жанром, в нем отсутствуют языковые барьеры, оно в большей степени аполитично. Поэтому признанные мастера сохранили свою популярность и в эмиграции. Кроме того, большая часть из них, уехав, не теряла связей с коллегами-соотечественниками, участвуя в совместных выставках и вернисажах.

Известным художником Зарубежья был А.Н.Бенуа, один из основателей “Мира искусства”. За границу он уехал в 1926 г. и обосновался в Париже. Здесь он сотрудничал с газетой “Последние новости”, помещая статьи по истории искусства, продолжал создавать графические работы. Однако подлинную революцию он совершил в театральном декоративном искусстве. До него декорации театральных сцен практически не были связаны с содержанием спектакля, а были его красочным фоном. С приходом Бенуа декорации становятся неотъемлемой частью всей композиции спектакля. Шедеврами живописи стали его декорации, показанные во время дягилевских сезонов к балетным постановкам “Золотой петушок” Римского-Корсакова, “Лебединое озеро” и “Щелкунчик” Чайковского. Им были оформлены оперные спектакли “Садко” Римского-Корсакова, “Пиковая дама” Чайковского, “Риголетто” Дж.Верди. и др.

Широкую известность, как художник-декоратор, приобрел в эмиграции М.В.Добужинский, уехавший из России в 1924 году. Его работы выставлялись как на групповых зарубежных выставках в Париже (1923) и Дрездене (1924), так и на персональных в Петрограде (1925), Таллинне (1925), Амстердаме (1928) и Лондоне (1935).

В известном смысле против своей воли попал в эмиграцию Н.К.Рерих.:. С 1916 г. по состоянию здоровья был вынужден поселиться в Финляндии, а после ее отделения оказался за пределами России. Его дневники свидетельствуют, что художник не собирался порывать с родиной. Советскую Россию он воспринимал как реальность. Нельзя забывать также, что социальные взгляды находились в стороне от марксизма, которому, по мнению Рериха, не хватало духовности.

В 1920 г. персональная выставка Н.К.Рериха открылась в Нью-Йорке. Она имела ошеломляющий успех. Здесь экспонировалось 175 работ художника. Все эти работы были, с одной стороны необычны для американцев по своей тематике, а с другой – очень убедительны по своим общечеловеческим идеалам и мастерству исполнения. После Нью-Йорка жители еще 28 городов США увидели картины Рериха. Впоследствии он еще несколько раз приезжал в США (1924, 1929, 1934 гг.). Можно говорить об огромном позитивном влиянии Рериха на культурную жизнь США и их искусство. Особенно сильным это влияние было на творчество американского художника Рокуэлла Кента. Имя Рериха и сейчас не предано забвению в США.

Кроме занятий живописью Н.К.Рерих уделял внимание работе над театральными декорациями. Так, в 1922 г. в Чикаго он создал декорации для оперы “Снегурочка”, в 1930 г. в Нью-Йорке для балета Стравинского “Весна священная”. Широкую известность Рерих получил как археолог и этнограф.

В отличие от других художников оказавшихся на чужбине Рерих не только продолжает свое творчество, но и ведет огромную общественную работу. Художник разрабатывает оригинальную эстетическую концепцию. В 1920 г. в США он организует Институт объединенных искусств, считая, что искусство очистит человечество. Здесь работали секции изобразительных искусств, музыки, хореографии, архитектуры, театра, литературы и другие. Институт был создан для работы среди молодежи.

В начале 1930-х г. по его инициативе была создана Всемирная лига культуры. Программа Лиги предусматривала работу по распространению идей мира и по охране культурных ценностей, предполагалось также оказывать поддержку передовым научным изысканиям, изучать вопросы материнства и детского воспитания, обмениваться культурными достижениями между государствами.

В конце жизни художник все же решает вернуться в Россию, но затянувшееся оформление документов не позволило ему это сделать. И он умер на чужбине.

Мы видим, что судьба благосклонно отнеслась к видным представителям изобразительного искусства Зарубежья, но мемуары большинства из них свидетельствуют о щемящей тоске по родине. Как знать, быть может, если бы в их жизни не было изгнанничества, их творческое наследие оказалось бы более значительным.

Заключение:

Любая масштабная эмиграция из любой страны, как насильственная, так и добровольная, – показатель глубокого кризиса, охватившего эту страну, кризиса экономического, политического, социального, прежде всего – духовного, когда страна отторгает от себя часть своего населения, зачастую – самую свободолюбивую и активную, чтобы оставшиеся под страхом смерти смогли вместиться в прокрустово ложе узкой, нетерпимой к иным взглядам и образу жизни идеологии. Эта узость неминуемо приводит и к экономическому упадку, ибо рабский труд – самый непроизводительный, а в подобных странах иного, свободного и производительного труда, не бывает.

История России ХХ столетия – это цепь непрекращающихся кризисов, следствиями которых являлись новые массовые миграционные потоки – своеобразные «кровопускания». Это цепь невероятных испытаний и напряжений русского этноса под чудовищным гнетом социальных ломок, массовых уничтожений в годы репрессий и Второй мировой войны с единым желанием – выжить, уцелеть и, в конце концов, зажить достойно. И что мы имеем к концу этого страшного столетия? Какие уроки мы извлекли из нашего, не единожды потрясшего всяческие устои века? Один и тот же вопрос в сердцах всех, уехавших и оставшихся: почему в России так плохо? Почему в ней почти нельзя жить? Почему в такой огромной, богатой природными и человеческими ресурсами, земле так неизбывно и вечно страдают люди? Кто виноват, и что делать?

Проблему русской эмиграции и возвращения не понять без разрешения этой нашей общей проблемы русской жизни, русского характера, русского пути в ХХ веке. То, что происходило в России и эмиграция из нее – это две стороны одной медали – русского кризиса (падения и наказания). Эмиграция – попытка «в одиночку» выйти из этого кризиса. Это невозможно. Необходимо общее покаяние и искупление. Время «собирать камни».

Литература:

http://aleho.narod.ru/book/ Волошина В.Ю. Культура русского Зарубежья: Мультимедиа курс. Омск, 2001

Вандалковская М.Г. Историческая наука в российской эмиграции в Европе в 20-30-е гг. (Основные центры, направления, проблемы) // Культурное наследие российской эмиграции: 1917-1940. М.: Наследие, 1994. Т. – С.71-79.

Зарубежная русская школа 1920-1924. - Париж, 1924. – С.33.

Историческая наука российской эмиграции 20-30-х гг. ХХ века (Хроника). /Сост. С.А.Александров. М.: Аиро-ХХ, 1998. – 311 с.

Квакин А.В. Российская интеллигенция и “Первая волна” эмиграции. Ч.1. Тверь: ТГУ, 1994. – 33 с.

Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия: История и культурно-просветительная работа русского зарубежья за полвека (1920-1970). Paris, 1971. – 347 с.

Культурное наследие российской эмиграции: 1917-1940. В 2-х тт. М.: Наследие, 1994.

Русская молодежь в высшей школе за границей. Деятельность ЦК по обеспечению высшего образования русскому юношеству за границей 1922/1923 – 1931/1932 учебные годы. Париж, 1933. – 63 с.

Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции в 1920- гг. М., 1991.

Тимонин Е.И. Национальная культура Русского Зарубежья (1920-1930 гг.). Омск, 1997. – С.163.