Проблема языковых контактов за последние десятилетия переросла из сугубо теоретической в проблему языковой практики. Программа описания языковых контактов была намечена еще в работах Л.В.Щербы (Щерба 2004). В них подчеркивается необходимость изучения взаимного приспособления языка говорящего и языка слушающего и соответствующего изменения норм контактирующих языков. Влияние системы одного языка на другой язык в лингвистике стало называться термином «интерференция». Проблема интерференции продолжает оставаться и на сегодняшний день одной из основных проблем современной теории языковых контактов. Проблемы речевого общения в условиях тесных языковых контактов интересуют философов, социологов, психологов, историков, этнографов, лингвистов, педагогов. (Верещагин 1968: 104). Вопросы интерференции языковых систем в ситуации билингвизма также занимают важное место в теории речевой коммуникации и практике преподавания иностранных языков, им посвящено уже немало фундаментальных работ отечественных и зарубежных ученых (Трубецкой Н.С., Вайнрайх У., Хауген Э., Осгуд Ч., Сводеш, Поливанов Е.Д., Богородицкий В.А., Щерба Л.В., Бернштейн С.И., Реформатский А.А., Аврорин В.А., Верещагин Е.М., Дешериев Ю.Д, Виноградов В.А., Журавлев В.К, Михальченко В.Ю., Розенцвейг В.Ю., Карлинский А.Е., Лебедева Ю.Г, Любимова Н.А., Метлюк А.А. и др.). Один из основных вопросов проблемы интерференции - вопрос о способах ее изучения. В настоящее время исследования ведутся в двух направлениях. Наиболее распространенным для изучения интерферирующего влияния родного языка при обучении неродному является метод сопоставления фонологических систем. Исследование звуковой интерференции в частности и всей речевой интерференции в целом традиционно в языкознании и в лингводидактике осуществляется с позиции уровней языка, степени усвоенности речи на неродном языке, по характеру переноса умений и навыков речевой деятельности на родном языке на процесс речепроизводства на неродном языке, по характеру отклонений от литературных норм изучаемого языка и т.д. То есть в основе такого анализа лежат две основные категории – процесс речепроизводства на неродном языке и результат процесса речепроизводства на нем, что в принципе вбирает в себя собственно лингвистическое, психолингвистическое, психологическое объяснения явления речевой интерференции. (Джусупов 2006: 7-8) Развивающиеся международные контакты настоятельно требуют подготовки специалистов, свободно владеющих иностранными языками, и в первую очередь, английским как наиболее широко распространенным языком международного общения. В этих условиях заметен интерес к изучению явлений интерференции при контактировании английского языка с языками народов мира (Flege 1987; Arnberg 1987; Cunningtram-Andersson 2004; Korrel 1991 и др.). Явление, обозначаемое как «интерференция», интерпретируется большинством исследователей как изменение в структуре или элементах структуры одного языка под влиянием другого. Исследователи обычно отмечают многогранность проявления данного факта языка, поэтому считают необходимым дифференцировать рассмотрение таких явлений, как влияние первого языка на второй и, наоборот, второго на первый, а также разграничение интерференции на уровне языка и речи. (Варжавитина 2003). Кроме того, в последнее время усиливается тенденция различия двух видов языкового воздействия: интерференции, или отклонении от норм одного языка под влиянием другого, и «перенесения» (трансференции), при котором воздействующий язык не вызывает в первом нарушение нормы, но стимулирует уже существующие в нем процессы и явления (Жлуктенко 1974). В методической литературе акцент ставится на отрицательном действии интерференции: интерференция как отрицательный перенос навыков в противоположность положительному - то есть такому внесению ранее усвоенных явлений и выработанных речевых навыков в речь на другом языке, которое не вызывает его искажения, а наоборот, облегчает усвоение навыков речи на изучаемом языке. (Любимова 1988). Речевое поведение билингва может быть охарактеризовано как некоторое взаимодействие свойств универсальных, присущих любому носителю звукового языка, и национально-языковых, сформированных под влиянием фонологической системы этого языка. Таким образом, явление положительного переноса имеет отношение к проблеме языковых универсалий, а противопоставление положительной и отрицательной интерференции не всегда обосновано, поскольку оба типа переноса есть не что иное, как разные проявления механизма взаимодействия контактирующих языков. (Варжавитина 2003: 7). Интерференция всегда создает предпосылки для возникновения акцента, который, по определению А.А.Реформатского, «...является следствием внесения в чужую фонологическую систему навыков своей фонологической системы» (Реформатский, 1959: 155). С лингвистической точки зрения источником интерференции является каждый момент различия между двумя фонетическими системами. Следствием фонетической интерференции является акцент, который проявляется в речи на изучаемом языке. Каждый тип акцента определяется тем, какой язык оказывает интерферирующее воздействие на изучаемый. В.А. Виноградов пишет: «Если в таких выражениях, как «немецкий акцент», «болгарский акцент», «грузинский акцент» есть какой-то смысл, то это смысл лингвистический» (Виноградов 1976: 36), то есть связанный со спецификой системы родного языка. Каждый тип акцента характеризуется специфической совокупностью акцентных черт (Самуйлова 1971: 105) – произносительных отклонений, вызванных интерференцией, которая «характеризуется проявлением системы одного языка в речевых произведениях другого» (Верещагин 1969: 105). Фонетическая интерференция находит отражение как в области парадигматики, так и в области синтагматики. У.Вайнрайх выделяет четыре основных вида парадигматической интерференции: 1) недодифференциро-ванность (явление неразличения релевантных признаков фонем изучаемого языка в связи с их нерелевантностью в системе родного языка); 2) сверхдифференцированность (процесс переноса дифференциальных признаков фонологической системы родного языка на систему изучаемого); 3) реинтерпретация (различение в фонемах изучаемого языка избыточных (нерелевантных) признаков, которые являются существенными (релевантными) для родного); 4) звуковая субституция (непривычное произношение идентичных фонем; состоит в отождествлении фонем изучаемого языка со «схожими» звуками родного языка) (Weinreich 1966: 14-15). Иерархия интерференционных явлений (в фонетике), предложенная У.Вайнрайхом, предполагает фонемную недодифференцированность в качестве высшего ранга, а звуковую субституцию в качестве низшего. Синтагматическая интерференция обусловлена функционированием единиц фонетической системы в речевой цепи, она возникла вследствие дистрибутивных различий контактирующих языков и проявляется в двух видах: 1) ресегментация; 2) сингармонизация. Ресегментация речевого потока представляет собой процесс изменения количества элементов в слове и выражается в явлениях плюс-сегментации (увеличении количества элементов) и минус сегментации (уменьшение количества элементов), подлежащих дальнейшему структурированию. Основными типами плюс-сегментации являются: 1) протеза «наращи-вание» звука в начале слова (здесь [изд’эc’]); 2) эпентеза – вставка гласного между согласными внутри слова (пришел [п’ир’ишол]); 3) метатеза – перераспределение звуков в «непривычных» с точки зрения родного языка сочетаниях согласных. Для минус – сегментации характерны следующие типы интерференции: 1) диереза – ослабление или ликвидация начального согласного; 2) синкопа – выпадение звука в середине слова; 3) апокопа – отпадение конечного согласного в слове; 4)элизия – отпадение безударной гласной в конце слова; 5) редукция гласных; 6) стяжение гласных.
Под сингармонизацией понимается «изменение» обучаемыми набора гласных и согласных в словах изучаемого языка в соответствии с правилами сочетаемости фонем родного языка в речевом потоке (спектр [сп’экътър]).
Фонологизм речевого слуха распространяется не только на звуковые единицы, но и на дистрибуцию фонем в слове, на восприятие сочетаемости фонем. (Пашковская 2009: 1296-1297). Психолингвистической причиной интерференции считают межъязыковую субъективную идентификацию говорящим «звуков второго языка с фонологическими эталонами родного языка, результатом чего в речи является... звуковая субституция» (Виноградов 2003: 253). Однако это еще не является окончательно доказанным экспериментально. С другой стороны, совершенно очевидно, что ошибки в звукоупотреблении являются яркой чертой акцента. Причины подобных ошибок кроются не только в трудностях усвоения «чужой» артикуляционной базы и фонологической системы, но и в особенностях функционирования этой системы в речи. (Варжавитина 2003). Известно, что интерференция может рассматриваться с трех различных точек зрения: как результат взаимодействия двух или более систем, как процесс этого взаимодействия и как предпосылки для него (Интерференция звуковых систем 1987). Мы рассматриваем интерференцию под лингвомето-дическим углом зрения как одну из главных причин возникновения акцента в речи в результате взаимодействия двух языковых систем при изучении неродного языка. Мы понимаем под интерференцией, прежде всего, сам процесс , обуславливающий смешение элементов родного и изучаемого языков в лингвистическом сознании индивидуума вследствие наложения двух систем друг на друга при языковом контакте. Под акцентом мы понимаем результат или следствие интерференции - ошибки в речи говорящего» которые воспринимаются носителем языка как отклонения от нормы , характеризующиеся определенной спецификой, отражающей национально-языковую принадлежность говорящего. Наиболее ярко в звучащей речи проявляется фонетическая интерфе-ренция. Отклонения от нормы произношения в речи говорящего, вызванные фонетической интерференцией, порождают в восприятии носителя языка впечатление произносительного "акцента". Нередко акцент характеризуется носителем языка в терминах "иностранный", "местный", "диалектный", "профессиональный" или более бытовыми терминами "странный", "необыч-ный". Собственно результату интерференции в условиях билингвизма - иноязычному акценту - уделяется пока неоправданно мало внимания. Известно, однако, что эффективность речевого общения билингва с носителем изучаемого им языка в значительной мере зависит от степени владения иностранным языком, от степени иноязычного акцента в речи билингва. Проблема изучения иноязычного акцента приобретает в настоящее время особую актуальность вследствие необходимости разработки вопросов теории речевой коммуникации в условиях расширяющихся языковых контактов, а также в связи с насущными задачами практики обучения иностранному языку в средней и высшей школе. Предлагается разграничивать понятия интерференции и акцента. Эти явления тесно между собою связаны, но далеко не тождественны. Не всякая интерференция обязательно приводит к появлению признаков иностранного акцента в речи билингва, и не все признаки иноязычного акцента объясняются только влиянием навыков родного языка. Акцент как явление, отражающее речевое поведение билингва, имеет сложную природу и может быть обусловлен не только причинами лингвистического характера, то есть интерференцией языковых систем, но также и факторами социологического, психологического, физиологического, методического характера. Психоло-гический механизм кодовых переходов в речи билингва, моторные и сенсорные трудности овладения иноязычным произношением, степень развитости речевого слуха (фонематического и интонационного), условия речевого общения, способность к усвоению иностранного языка, уровень владения иностранным языком, владение другими иностранными языками - все эти, а также многие другие факторы оказывают существенное влияние на формирование речевых навыков при овладении неродным языком. Проблема языкового контакта рассматривалась до появления специальных работ академика Л.В.Щербы, главным образом, на уровне языка (заимствования, конвергенция, дивергенция и проч.). Между тем, двуязычие как живой процесс существует не в языке, а в речи. С работ Л.В.Щербы началось изучение двуязычия как контактного процесса, осуществляемого в речевой деятельности билингва (Лебедева 1981: 35). Л.В.Щерба создал ценную теорию о двух типах произносительных ошибок - фонетических (ошибок выговора) и фонологических (звуко-смысловых) на сегментном уровне (Щерба 2004:11). Оба типа ошибок отражают речевое поведение билингва в условиях интерференции фонетических систем и порождают в восприятии носителя языка впечатление акцента, указыва-ющего на принадлежность говорящего к другой языковой общности. В литературе отмечается, что воздействие родной для билингва звуковой системы на систему изучаемого "тем больше, чем более протяженный (линейно) отрезок речи мы рассматриваем" (Интерференция звуковых систем 1987: 267). Именно поэтому ярче всего иноязычный акцент проявляется в интонации, которая является неотъемлемой характеристикой устного высказывания. Акцент в интонации, обусловленный интерференцией интонационных навыков родного языка, понимается нами как система устойчивых признаков нарушения интонационной нормы изучаемого языка, отраженная в восприятии носителя языка как "не норма" и проявляющаяся в неверной реализации интонации по качеству ее компонентов (межпараметровых и внутрипараметровых характеристик) и их дистрибуции в коммуникативно-модально-эмоциональном и функционально-стилистическом аспектах речи билингва. Проблема иноязычного акцента тесно связана с вопросами нормы и культуры речи (правильности и выразительности речи). На отрицательную роль отклонений от нормы произношения в родной речи совершенно справедливо указывает Р.М.Аванесов: "Дело в том, что отклонения от литературного, орфоэпического (то есть кодифицированного) произношения почти так же мешают языковому общению, как и неграмотное письмо. Это объясняется тем, что при восприятии устной речи нормально мы не фиксируем внимание на ее звуковой стороне, а непосредственно воспринимаем смысл. Между тем, неправильности в произношении, то есть отклонения от стандартного произношения, отвлекают слушающего от смысла, заставляют его обращать внимание на внешнюю, звуковую сторону речи, и тем самым являются помехами на пути к пониманию, на пути языкового общения" (1984: 18). Иноязычный акцент в произношении также может служить "помехой" в процессе общения с носителем языка. Для совершенствования методики обучения произношению неродного языка крайне необходимо фонетическое осмысление вопроса об иноязычном акценте как результате интерференции языковых систем в речи билингва, а также экспериментальное изучение специфики иноязычного акцента на материале конкретных языковых контактов. Проблема иноязычного акцента как "маркера" речевого поведения билингва нуждается в пристальном изучении не только с лингвистических позиций, то есть с позиции интерференции, но и в других аспектах - психологическом, социолингвистическом, педагогическом и др. (Вишневская 1993)
Выводы
1) интерференция родного языка является главной причиной возникновения иностранного акцента; 2) сопоставление фонетических систем родного и иностранного языка помогает предупредить ошибки в произношение и свести к минимуму акцент, и на основе такого теоретического материала о потенциальных ошибках в речи на иностранном языке также можно изучать особенности иностранных акцентов, что увеличит возможности их идентификации, а также может послужить в качестве бесценных подсказок для актеров.
Ковалевич Ю.И.,
учитель иностранных языков МБОУ "Средняя общеобразовательная школа № 52" г. Курска
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ МЕХАНИЗМОВ ЯЗЫКОВОЙ ИНТЕРФЕРЕНЦИИ.
Статья посвящена проблеме обучения теоретическим аспектам проявления языковой интерференции при обучении английскому языку русских обучающихся. Автор работы рассматривает основные теоретические аспекты интерференции, а также факторы ее проявления.
The article is devoted to the problem of the development of interference in learning English. The author describes the main aspects of the interference and factors
( causes ) of its development .
Билингвальные языковые ситуации широко распространены в современном мире, поэтому исследование языковых контактов и связанных с ними таких явлений как двуязычие, диглоссия и, особенно, интерференция в настоящее время приобретает особую актуальность. Тем более актуальным представляется исследование специфичных черт русского как славянского языка и английского как германского, изучение особенностей их взаимопроникновения и взаимовлияния в процессе обучения.
Проблема языковой интерференции не является абсолютно новой или совсем неизученной. Существует достаточное количество работ как в области филологии, так и в области педагогики и методики преподавания иностранных языков, посвященных рассмотрению этого явления. Среди них мы можем отметить работы У. Вайнрайх, Петрович, Э. Хауген, Виноградова. В.И. Карасик, Ю. Н.Караулов…А. Е. Карлинского, А. Мейе, Г. Пауля, А. Е. Садовой, Э. Сэпира, И. Л. Бим, Е. И. Пассова, К. Ситарам и Р. Когдел, И И. Халесвой. Однако, несмотря на очевидный интерес исследователей языка и специалистов в области педагогики, нельзя утверждать, что механизмы интерференции изучены полностью, определены четкие пути преодоления этого явления. Проанализировав названные труды, мы можем отметить, что исследование интерференции, в основном, затрагивает два языковых уровня: фонетический и лексический. Явлению интерференции на уровне синтаксиса не было уделено, на наш взгляд, должного внимания.
Целю данной статьи является рассмотрение общих теоретических аспектов трактовки языковой интерференции на всех языковых уровнях с точки зрения филологической науки и педагогики.
Как отмечают лингвисты, интерференция возникает тогда, когда два или более языков вступают в непосредственный контакт. Так, У. Вайнрайх одним из первых ввел термин «языковые контакты» , который стал широко употребим в лингвистике. При непосредственном языковом контакте возникает «смешение языков» (термин Г.Шухардта), при котором, как отмечал Л.В. Щерба, происходит «схождение и обобщении означаемых при сохранении различий в означающих» . Языковые контакты сопровождаются явлением интерференции, что достаточно ярко выражается в трудах Л. В. Щербы. По его мнению, « сущность процесса интерференции лингвистически определяется взаимным приспособлением языка говорящего и языка слушающего к соответствующего применением норм обоих контактирующих языков». Интерференция определяется как «случаи отклонения от норм данного языка, появляющиеся в речи двуязычных носителей в результате их знакомства с двумя или несколькими языками». Языковая интерференция является одним из последствий в процессе коммуникации человека, говорящего на двух и более языках. Таким образом, данное явление охватывается не только лингвистический, но и методический, социальный, психологический, педагогический аспекты жизнедеятельности человека. Исследование учеными феномена языковой интерференции помогли взглянуть на нее с различных сторон. В связи со сложившейся геополитической ситуацией сегодня, явление интерференции стало многоаспектной проблемой, нуждающейся в изучении психологами, педагогами, социологами. Особое внимание уделяется взаимосвязи языка и культуры, в связи с этим, появилось направление «лингвокультурология», позволяющее рассмотреть данный феномен с точки зрения взаимосвязи языка и культуры. Данному направлению посвящены труды таких ученых, как А. Вежбицкая, Ю. С. Степанова и других ученых. Интерференция охватывает все уровни языкам: лексический, грамматический, морфологический, но особенно она проявляется на фонетическом уровне. Причин ее проявления много. Интерференция является результатом двуязычия. Лингвист А.А.Реформатский говорил, что причина интерференции – «не овладение чужим языком, а борьба со своим языком».
Несмотря на различные подходы к изучению интерференции методистами, психологами. Педагогами, ученые-лингвисты выделяют несколько факторов появления интерференции:
значимые расхождения в структурах родного и иностранного языков;
недостаточность усвоения грамматических, лексических, морфологических навыков при обучении иностранному языку, а также неумение применять данные значения на практике;
«психологический барьер» (боязнь вступать в контакт).
Таким образом, изучение явления является актуальным в настоящее время, в связи с растущими потребностями общества изучать иностранные языки, что позволяет проникнуть человеку в культуру другого народа. Специалисты в области лингводидактики рассматривают данную проблему как фактор, несущий негативное влияние на процесс обучения иностранному языку, с которым надо бороться, но его невозможно преодолеть вне влияния методики. Методисты же рассматривают данное явление через некоторую «третью систему», которая отличается как от системы родного языка, так и от системы иностранного. Это и приводит к отождествлению явлений родного языка на иностранный.
Библиографический список
1. Вайнрайх, У. Языковые контакты/ У. Вайнрайх. 1983.
2. Реформатский А. А. Введение в языкознание.- М.: Просвещение.1967.
Щерба Л. В. Преподавание иностранного языка в средней школе.- М.: Высшая школа.1989.
Межъязыковая интерференция – это отрицательное воздействие родного языка на иностранный, которое выражается в передаче смысла на иностранный язык по аналогии с грамматическими и лексическими правилами родного языка. Стоит ли говорить, что межъязыковая интерференция может стать причиной возникновения множества ошибок.
Межъязыковой интерференции подвержены как начинающие изучать английский язык, так и овладевшие им на достаточно высоком уровне.
В одной телевизионной программе мне встретился прекрасный пример межъязыковой интерференции в терминальной стадии, столь характерной для начинающих изучать английский язык. Девушка стояла возле прилавка и выбирала, что приобрести. Определившись, она обратилась к продавцу со словами: Please me this . Эта фраза звучит некорректно не только с грамматической точки зрения (не хватает глагола give ), но и с социокультурной. Даже грамматически корректная фраза please give me this со стороны покупателя прозвучит очень неестественно и может посчитаться грубой. В данном случае лучше сказать can I have this ?/I ‘d like this .
Межъязыковая интерференция может работать и в обратном направлении, оказывая негативное влияние на родной язык. Именно такая проблема возникла у меня во время изучения английского языка. Например, вместо того, чтобы сказать «посмотрим, смогут ли они это провернуть», я говорил «посмотрим, если они смогут это провернуть». Виной всему этому буквальный перевод if в предложении we ‘ ll see if they can pull it off . Разумеется, я знал, что if в условных предложениях – «если», if / whether в косвенных вопросах – «ли», но при спонтанной речи мое перекодированное мышление на автомате выдавало вариант, несоответствующий нормам русского языка. Поначалу это забавляло, но потом начало беспокоить, так как английский язык улучшался за счет ухудшения русского. На выходе получалось посредственное владение обоими языками, что меня совершенно не устраивало.
Межъязыковая интерференция и простые примеры
Опасность, подстерегающая многих изучающих английский язык, заключается в буквализме, обусловленным межъязыковой интерференцией. Зачастую ученики даже и не задумываются о том, что их русская фраза будет выражаться совершенно иным образом на английском. В чем проблема? В недостаточном погружении и, возможно, заучивании слов списком.
Возьмем человека с хорошим знанием грамматики и попросим перевести «сколько тебе лет» на английский. Предположим, что этот человек при неплохом владении английским по невероятному стечению обстоятельств ни разу не слышал, как эту фразу употребляют англоговорящие. Получится следующее: How many years do you have/how many years are you? Другой простой пример: what ‘s your name ? По-русски мы говорим «как тебя зовут?» Опять-таки, если человек не знает такой фразы, то он ее переведет как how are you called . Понятное дело, что так никто не говорит. Исходя из этих утрированных примеров, можно сделать вывод, что даже прекрасно зная грамматику и выучив русско-английский словарь от корки до корки, вы не сможете перевести фразу аутентично. Без постоянной языковой практики и обильного просмотра и прослушивания аутентичного англоязычного материала вы будете либо искажать смысл высказывания, либо нарушать нормы английского языка.
Проблема в том, что первые фразы (такие как what ‘s your name , how old are you , happy birthday ) мы впитываем как данное и не осознаем самого главного: даже самые простые высказывания передаются в английском иначе, поэтому глупо полагать, что более сложные выражения будут волшебным образом совпадать с русским языком на все сто процентов. Начав чуть больше разбираться в английском, мы, к сожалению, начинаем смело образовывать словосочетания и выражения по аналогии с русским языком, не пытаясь удостовериться в корректности перевода. Мы наивно полагаем, что уникальная сочетаемость слов в английском языке – скорее, исключение, а не правило.
Помимо этого, мы решительно против использования простых слов и выражений в своей речи, поэтому прибегаем к буквальному переводу своих витиеватых русских предложений на английский с целью произвести благоприятное впечатление на своего собеседника. Эффект, однако, получается обратный. Многие зарубежные эксперты отмечали, что к недостаткам наших переводов относятся многословие, описательность и претенциозность. Таким образом, лучше оперировать хорошо нам известными простыми терминами и конструкциями, которые звучат аутентично, чем лезть в импровизационные дебри. .
Теперь перейдем к чуть более усложненным примерам, где многие мои соотечественники могли бы допустить ошибку при переводе на английский язык. Попробуйте перевести нижеперечисленные фразы собственными усилиями, не прибегая к использованию словарей.
| Фраза на русском | Буквальный перевод | Правильный перевод |
| Часовой пояс | Time belt | Time zone |
| Прямая трансляция | Direct translation/broadcast | Live |
| Выпить таблетку | Drink a pill | Take a pill |
| Баскетбольный мяч | A basketball ball | А basketball |
| С прошедшим днем рождения! | Happy passed birthday! | Happy belated birthday! |
| Прийти на чей-то день рождения | Come to somebody’s birthday | Come to somebody’s birthday party |
| Шведский стол | Swedish table | Buffet |
| Пропало электричество | Electricity was lost | The electricity/power went out |
| Целую (в конце письма) | Kissing | Kisses |
| Водительские права | Driving/driver’s rights | Driver’s license |
| Да, я там был. А что? | Yes, I was there. And what? | Yes, I was there. Why? |
| Медовый месяц | Honey month | Honeymoon |
Проиллюстрированные выше фразы были выбраны случайным образом, однако я постарался продемонстрировать переводческие несоответствия на относительно простых примерах. Неправильный перевод некоторых выражений может привести к полному непониманию со стороны носителя языка (например, Swedish table могут ассоциировать со столом, приобретенным в IKEA), в то время как другие будут звучать неестественно. Предпоследний пример буквального перевода звучит как «ну и че дальше?», что может быть интерпретировано как наезд.
Способы борьбы с межъязыковой интерференцией
Рекомендую завести список, в котором вы будете фиксировать слова и словосочетания из аутентичных источников. Его удобнее всего хранить у себя в телефоне, чтобы не таскать с собой ничего лишнего. Такой список я веду уже нескольких лет и добавляю туда выражения из книг, фильмов, подкастов и разговоров. Поначалу я туда запихивал все подряд, но с опытом смог выделить два основных критерия отбора слов и словосочетаний:
- Необходимость. Если мне встречается слово или словосочетание, знания которого мне так не хватало, то оно попадает в список. Если я чувствую, что слово или словосочетание может мне понадобиться в краткосрочной перспективе, то оно тоже записывается.
- Простота. Если мне встречается изящно выраженная мысль, которая абсолютна понятна без перевода, то она оказывается в моем списке. Причина? Как правило, я бы не смог передать ту же мысль, не прибегая ни к буквализму, ни к неточному или чересчур описательному переводу.
Яркий пример совпадения двух вышеназванных критериев: he reached for the phone and knocked over a glass (протянув руку к телефону, он опрокинул стакан). Поскольку ситуации со случайным опрокидыванием различных предметов со мной случаются постоянно, то необходимость знания этой фразы была неоспорима. В отношении второго критерия, предложение очень легко воспринимается благодаря контексту. В отрыве от первой части предложения, я бы вряд ли понял, как переводится knock over a glass (ОООО НАВЕРНО ПОСТУЧАТЬ ПО СТАКАНУ). Если мне необходимо было бы перевести «опрокинуть стакан» в этом предложении на английский, то я бы перевел как drop a glass accidentally или accidentally hit a glass (which was on the desk ) causing it to fall . Первый вариант неточный, второй – чрезмерно громоздкий, хотя и передает смысл.
В свой список я практически никогда не добавляю перевод на русский язык, так как зачастую толкования на английском языке или контекста вполне достаточно. Если перед вами стоит задача научиться говорить на английском как можно более аутентично, то рекомендую исключить русский язык из подобного списка. Переводы оставьте переводчикам.
Получившийся список достаточно просматривать время от времени; зубрить ничего не нужно. Есть свободная минутка? В очереди? В метро? В неловкий момент? Кстати, будьте в тренде: в неловкий момент люди достают телефон и прикидываются, что им кто-то что-то написал или им нужно срочно что-то проверить. Однако вам прикидываться не имеет смысла, так как у вас же теперь есть невероятно важная миссия: избавление от межъязыковой интерференции! Следовательно, не теряем драгоценного времени – открываем список и просматриваем все свои записи.
В начале моей статьи про приведен список материалов, которые я рекомендую к использованию для достижения аутентичного перевода с русского на английский. В дополнение к своим рекомендациям могу посоветовать Википедию: иногда она выручает. Достаточно ввести в поиск слово или словосочетание на русском. Если у открывшейся статьи есть английская версия, то кликаем на нее. В ней можно найти не только перевод интересующей вас фразы, но и познакомиться с сопутствующей этой теме лексикой.
Резюмируем все то, что необходимо для уменьшения межъязыковой интерференции:
— регулярная разговорная практика с носителями языка, просмотр, чтение и прослушивание аутентичного англоязычного материала;
— ведение и просмотр собственного списка слов и словосочетаний преимущественно на английском языке;
— использование монолингвальных словарей;
— проверка своего английского на аутентичность с помощью рекомендованных мной источников в случае возникновения сомнений.
Основным понятием, рассматриваемым в данном исследовании, выступает лингвистическая интерференция.
По определению, интерференция (от лат. inter - взаимно, между собой - feri - ударяю, поражаю) в психологии понимается как взаимодействие двух или большего числа одновременных или последовательных процессов. В результате такого взаимодействия возникает нарушение как минимум одного из параллельных процессов [Большой психологический словарь, 2004: 166]. В психологической практике феномен интерференции наиболее интенсивно исследуется в области познавательных процессов (мышление, память, восприятие). Однако не стоит забывать и о речи. Пусть «речь» и не является типичным познавательным процессом, тем не менее, речь, язык непосредственно связаны с когнитивной сферой (развиваются в ней и в дальнейшем определяют ее развитие).
Интерференция - это переустройство моделей, являющееся результатом введения иноязычных элементов в те области языка, которые отличаются более высокой структурной организацией. Под интерференцией подразумеваются случаи отклонения от норм любого из языков, которые происходят в речи двуязычных вследствие языкового контакта [Вайнрах, 1972: 22].
Принятое в психологии понимание интерференции в наиболее широком смысле, позволяет экстраполировать приводимое выше определение на иные процессы, даже выходящие за рамки собственно психологии. Таким образом, интерференция в лингвистике так же может быть определена как влияние одной языковой системы на другую. Однако говорить о нарушении здесь не совсем уместно. Там же в большом психологическом словаре авторы дают альтернативное определение термина интерференция, понимаемое как «перенос» [Большой психологический словарь, 2004: 213]. Именно данное определение ближе к лингвистической проблематике, где лингвистическая интерференция понимается как влияние одной языковой системы на другую систему языка.
У. Вайнрах подчеркивал важность следующих нелингвистических фактов для двуязычной личности и потенциального языкового контакта, которые могут быть существенными в процессах стимулирования или подавления интерференции:
1) Географическое месторасположение;
2) Особенности местного языка;
3) Культурные и этнические группы;
4) Религия;
7) Возраст;
8) Социальное положение;
9) Род занятий;
10) Сельское или городское население [Вайнрах, 1972: 154 - 163].
Структурные различия - основной источник лингвистической интерференции, поэтому для подробного анализа интерференции прежде всего необходимо определить структурно-лингвистические сходства и различия на всех уровнях языка.
Причины интерференция можно определить лингвистическими методами, т.е. сравнив грамматические, фонетические и лексические системы языков, мы получим список возможных интерферентных ошибок, возможных в определенной языковой ситуации. Но не все возможные формы интерференции реализуют себя, так как зачастую на речь двуязычного воздействуют экстралингвистические факторы.
Очень часто интерференция в речи зависит от речевой ситуации. Можно классифицировать следующие случаи:
1) В беседе с одноязычным двуязычный исходит из одной основной цели: быть понятым любой ценой. Поэтому он сознательно избегает в своей речи заимствованных слов. Следовательно, степень интерференции низка;
2) В определенной ситуации используется только один язык. Замена языка ведет к широкой интерференции.
3) Степень интерференции может зависеть от эмоционального стресса.
У. Вайнрайх по данному поводу отмечает следующее: интерференция - это вторжение норм одной системы в пределы другой. [Вайнрайх У., 1972: 76]. По мнению автора, в основе феномена интерференции лежит механизм отождествления норм одной языковой системы (пусть на основе частичных и формальных сходств в средствах выражения и представления) с нормами другой. Автор выделяет и рассматривает следующие виды интерференции:
1. Фонетическая интерференция проявляется в подмене звуков, так как даже при определенном сходстве языковых систем существуют значительные «микроскопические» отличия вокализации и произношения отдельных звуков. Таким образом, перенесение из одной системы звукового оформления в другую порождает фонетические искажения и, как правило, закрепляется в акценте носителей языка. [Вайнрайх У.1972: 76].
Звуки, производимые билингвом, находятся в так называемой «ничейной» полосе между двумя фонологической системе двух контактирующих языков, поэтому определить их фонологические функции, представляет определенные трудности. Исходя из этого следует изучать фонетическую интерференцию в свете того, как «носитель языка воспринимает и воспроизводит звуки одного языка, который можно назвать вторичным, с точки зрения другого, называемого нами первичным» [Вайнрах У., 1972: 39].
Таким образом, если мы принимаем понятия «первичной и вторичной языковой системы», то с фонологической точки зрения можно определить четыре основных типа фонетической интерференции:
1) Недодифференциация фонем (under-differentation), которая происходит, когда смешиваются такие два звука вторичной системы, соответствия которым в первичной системе не различаются.
2) Сверхдифференциация фонем (over-differenation), при которой на звуки вторичной системы накладываются фонологические различия первичной системы там, где их не должно быть.
3) Реинтерпретация различий (reinterpretation of distinctions) наблюдается в тех случаях, когда двуязычный индивид различает фонемы вторичной системы по тем признакам, которые для нее являются лишь сопутствующими или избыточными, тогда как для его первичной системы они релевантны.
4) Субституция звуков (phone substitution) в узком смысле этого слова происходит с теми фонемами, которые в обоих языках определяются одинаково, но в их нормальном произношении существуют различия.
Необходимо отметить, что вышеуказанные типы были получены не из опытных данных, а из фонологического анализа, т.е. критерии для данной классификации были установлены как с точки зрения требования диахронической фонологии, которая в свою очередь в достаточной мере занимается явлениями интерференции, так и учитывая нормы описания фонем в речи одноязычных [Вайнрах У., 1972: 45-47].
2. Грамматическая интерференция - возникает в том случае, когда правила расстановки, согласования, выбора или обязательного изменения грамматических единиц, входящие в систему одного языка, применяются к примерно таким же цепочкам элементов другого языка. В результате это ведет к нарушению норм языка. Носитель языковых систем, в которых допускается большая вариативность выражения и представления при овладении более строгими языковыми системами (например, когда русскоязычный носитель изучает английский язык) склонен к совершению грамматических ошибок. [Вайнрайх У., 1972: 78].
3. Лексическая интерференция в современных, динамичных социокультурных условиях является наиболее значимой и распространённой в силу того, что для заимствования лексем достаточно формального и поверхностного контакта языковых систем. Основным механизмом лексической интерференции является заимствование с целью восполнения лексического дефицита. Состояние дефицита возникает в том случае когда субъект не находит подходящего эквивалента слову «А» в языковой системе «В». Ко всему прочему, заимствования могут происходить не только для удовлетворения лексического дефицита, но и для выделения некоторой общности лиц на фоне общей массы и таким образом, формируются лексические системы отдельных социальных групп. [Вайнрайх У., 1972: 79].
Рассматривая возможные механизмы лексической интерференции, Вайнрах пришел к выводу, что словарный запас одного языка может воздействовать на словарный запас другого языка разными способами, поэтому можно выделить два основных типа лексической интерференции:
1) лексическая интерференция в простых словах;
2) лексическая интерференция в составных, сложных словах и выражениях.
I. Простые слова
1) Наиболее распространенным типом интерференции среди простых лексических единиц является перенесение последовательности фонем из одного языка в другой. Ввиду того, что «простыми» они являются не с точки зрения языковедов, а с точки зрения билингвов, осуществляющих перенос, то к ним можно отнести и некоторые «сложные» слова, которые переносятся в неанализируемой форме. Например, пенсильванское немецкое holismok (от англ. holy smoke(s)!) «боже мой!; вот те на!».
2) Другой важный тип интерференции представляет собой расширение употребления исконного слова данного языка в соответствии с моделью другого, воздействующего на него. Если семантемы обоих языков частично подобны, то интерференция состоит в отождествлении семантем и приведении их в полное соответствие. Так, например, в русском языке семантема, представленная планом выражения уровень включает и конкретное и абстрактное понятия. В якутском языке семантема слова tahym первоначально ограничивалась понятием «уровень воды». В результате интерференции русского языка значение tahym расширилось и теперь обозначает также и уровень воды, и развития, и мастерства.
3) Слабая лексическая интерференция проявляет себя, когда выражение знака изменяется по аналогии с его когнатом в контактирующем языке без каких-либо изменений в содержании; например, американское идиш vakatsje «каникулы, отпуск» превращается в vekejрn (от англ. vacation).
II Сложные слова и фразы
1) Перенесение анализируемых сложных слов происходит тогда, когда компоненты сложного слова или словосочетания приспосабливаются к моделям словообразования или синтаксиса языка-реципиента.
2) Воспроизведение посредством собственных эквивалентных слов практикуется по отношению к сложным словам, словосочетания и даже к таким крупным единицам, как например, пословицам. К примеру, английское skyscraper послужило более или менее точной моделью для немецкого Wolkenkratzer, французского gratte-ciel, испанского rascacielos, русского небоскреб, и т.п.
Этот вид интерференции называемой калькой, можно подразделить на подвиды:
А) Собственно кальки, которые воспроизводят иноязычную модель точно, элемент за элеметом;
Б) Кальки-толкования, при возникновении которых сложная единица иноязычной модели дает только общий стимул для воспроизведения (небоскреб, skyscraper);
В) Кальки-образования. Это термин, которым обозначают новые образования, создающиеся не для того, чтобы дать названия каким-либо инновациям культурного прядка, а для того, чтобы дать обозначения, эквивалентные тем, которые уже существуют в другом, контактирующем языке.
3) Третий тип интерференции в сложных лексических единицах представляет собой перенесение одних элементов и воспроизведения других. Воспроизводимый элемент гибридного сложного слова, как и простое слово или элементы кальки, подвергающиеся семантическому расширению (тип уровень - tahym), может подвергаться влиянию омофонии. К примеру, можно привести слово из немецкого языка штата Висконсин в гибридном сложном слове «первый этаж» (от англ.) второй элемент перенесен, тогда как первый воспроизведен посредством собственного омофонного знака, семантема которого, возможно несколько расширяется.
Среди гибридных сложных слов также можно выделять единицы, в которых перенесен корень, а деривативный суффикс замещен.
Следует заметить, что вышеописанные формы лексической интерференции можно отнести также и к именам собственным (название местности, личные имена) [Вайнрах У., 1972: 83 - 94].
Ошибки межъязыковой интерференции детально описаны во многих зарубежных и отечественных публикациях. Предлагаемые классификации обычно являются продуктами лингвистического анализа по уровням языка, видам речи и т.п. Внутриязыковые ошибки первоначально также трактовались как обусловленные исключительно интерференцией, а в ходе анализа внимание акцентировалось на тех элементах формы или значения языковых явлений, которые могли вступать во взаимодействие в рамках изучаемого языка. Однако в последние десятилетия в англоязычных публикациях делается акцент на том, что через анализ ошибок такого рода можно и нужно выявлять стратегии, используемые обучаемыми для облегчения себе задач овладения вторым языком.
К числу таких стратегий относятся:
· сверхгенерализация, при которой обучаемые выходят за рамки соблюдения некоторого правила, поскольку они не воспринимают определенные явления как различающиеся;
· игнорирование ограничений на применение некоторого правила, т.е. распространение правила на контексты, в которых оно во втором языке не употребляется; это может быть продуктом распространения на основе аналогии;
· неполное применение правила, связанное с тем, что обучаемый не осваивает более сложные структуры, считая достаточным для коммуникации использование относительно более простых правил;
· формирование ошибочных гипотез по поводу изучаемых языковых явлений как результат неверного понимания некоторых характеристик, специфичных для языковых явлений второго языка, и т.д.
Выделяются и другие стратегии обучаемых. Некоторые внутриязыковые ошибки трактуются как следствие попыток обучаемых преодолеть коммуникативные затруднения; рассматриваются и ошибки, спровоцированные обучением, т.е. вызванные тем, как преподаватель преподносит два языковых явления в определенной последовательности, приводящей к смешению этих явлений в сознании индивидов.
В отечественной литературе термин «стратегия обучаемого» начал встречаться не так давно. В качестве примера можно назвать работу. Однако анализ ошибок уже многие годы ведется с позиций теории деятельности, что само по себе предполагает изучение специфики процессов, в результате которых обучаемый как активный субъект деятельности производит правильные или ошибочные речевые действия. При этом ошибка трактуется как сигнал «разошедшегося шва» в речевом механизме человека [Леонтьев А.А. 1970: 78]; делаются попытки установить, с какими именно этапами речемыслительного процесса связаны те или иные типы ошибок. Поиск путей объяснения ошибок, обнаружения их психолингвистических механизмов с разными целями и на различном материале ведется рядом исследователей, в том числе в целях повышения эффективности обучения иностранному языку на базе ошибок учащихся в английском языке, для установления особенностей взаимодействия трех языков при обучении немецкому языку как второму иностранному на базе родного (русского) и первого иностранного (английского) языка; при исследовании специфики процессов восприятия иноязычной речи и т.д. Прослеживается принципиальное сходство между типами ошибок в родном языке и в изучаемом - втором или иностранном.
Теоретически было признано, что мозг человека имеет врожденную способность к усвоению языка, которая продолжает функционировать и после овладения первым (родным) языком. Обучающийся активно строит свою «грамматику» второго языка подобно тому, как это делается при овладении первым языком, при этом по меньшей мере некоторые стратегии являются общими для овладения обоими языками.
Ключевое понятие стратегии стало активно разрабатываться с позиций когнитивной психологии, что привело к разграничению стратегий овладения языком и стратегий преодоления коммуникативных затруднений. Было пересмотрено понятие переноса с акцентированием внимания исследователей на том, как и почему обучаемый опирается на некоторые (но не все) знания первого языка при пользовании второго языка, а условия для переноса стали толковаться как зависящие от того, как сам обучаемый воспринимает структурное расстояние между явлениями первого и второго языков (в отличие от того, что устанавливается лингвистами, сопоставляющими две языковые системы).
Подробный разносторонний анализ феномена, который вслед за У. Вайнрайхом принято называть межъязыковой идентификацией, дается в книге А.Е. Карлинского [А.Е. Карлинский, 1990: 65-69]. Думается, что и в теоретическом, и в исследовательском планах чрезвычайно важна дальнейшая разработка этой проблемы с обязательным учетом многообразия опорных элементов для межъязыковой идентификации и с глубокой психолингвистической трактовкой понятия признака с позиций специфики индивидуального знания и принципов его функционирования.
В.А. Виноградов полагает, что «механизм ошибок принципиально тождествен для процесса приобретения языка ребенком и для процесса изучения второго языка взрослыми», хотя овладение первым языком отличается от изучения второго языка тем, что в первом случае отсутствуют готовые схемы, соотносимые с системой, и готовые эталоны, соотносимые с нормой, а во втором - требуется не только формировать новые схемы и эталоны, но и развивать способность «отключать» систему и норму первого языка при пользовании второго языка. По этой причине автор выделяет две составляющие в механизме ошибок в речи на втором языке: интерференцию и аналогию (самый простой пример - слова «друзья переводчика», которые являются заимствованными для обоих языков и произносятся похоже; но обратный пример - «ложные друзья переводчика», созвучные слова, которые произносятся практически одинаково в разных языках, но не соответствуют друг другу по значению). Интерференция трактуется им как «подмена схем и моделей изучаемого языка соответствующими элементами родного языка, либо изменение первых по образцу вторых»; она может быть вызвана как системой, так и нормой первого языка. Ошибки, вызванные ложной аналогией, по мнению В.А. Виноградова, всегда касаются нормы, их источником является «сама усвоенная система, воздействующая на норму таким образом, что системно возможное подменяет нормативно принятое» [В.А. Виноградов, 1983: 56]. Это воздействие трактуется как своеобразная интерференция, происходящая в рамках системы и нормы одного и того же языка или через аналогию с системой и нормой родного языка, отсюда интерференционная аналогия выступает как центральная пружина механизма ошибок, основаниями для действия которой могут быть: система второго языка, система первого языка, норма второго языка, норма первого языка. [В.А. Виноградов, 1983: 57]
Представляется важным обратить внимание на замечания В.А. Ви¬ноградова в связи с категоризацией ошибок: при отсутствии понятия нормы не может возникнуть и понятия ошибок, однако оценка ошибки с позиций системы и нормы языка может отличаться от оценки ее с учетом того, чем и как владеет обучаемый. Автор приводит примеры случайного совпадения согласования слов в русской фразе иностранца, на самом деле не владеющего категорией рода. Поскольку фразы, внешне не противоречащие норме, могут быть «ложно-правильными», необходимо выяснять, является ли правильное (с позиций преподавателя) результатом применения обучаемым системно-нормативных ориентиров или случайным образованием.
Заметим, что широко известные высказывания типа «Дайте мне, пожалуйста, один кофе и один булка» подтверждают справедливость приведенного положения и свидетельствуют о реальности феномена промежуточного языка обучаемого с его внутренней системностью-нормативностью на соответствующих этапах овладения вторым языком, что аналогично изменениям в системе значений по мере овладения первым языком.
Исследование Л.В. Банкевича было предпринято в целях решения ряда проблем тестирования лексики английского языка как иностранного.
Автор подчеркивает, что языковые тесты должны разрабатываться с учетом «психолингвистической модели усвоения учащимися того или иного языкового материала. Важнейшими составляющими этой модели являются анализ закономерностей запоминания, хранения и воспроизведения различных языковых единиц и анализ специфических трудностей, связанных с определенным языковым материалом» [Банкевич 1981: 10]. Изучение типологии затруднений и ошибок припоминания на обширном корпусе примеров, полученных через наблюдение и эксперименты, позволило
Л.В. Банкевичу сделать ряд весьма ценных выводов, выходящих за рамки тестирования лексики. Это исследование характеризуется также учетом специфики оперирования лексикой на разных этапах овладения иностранным языком и по мере накопления словаря (т.е. в зависимости от того, чем и как уже владеет обучаемый).
Наибольший интерес в плане разработки общей теории ошибок в книге Л.В. Банкевича представляют его соображения и приводимые при этом примеры, связанные со специфичной для восприятия и припоминания слов (возможно, и других языковых единиц) ориентацией внимания обучаемого на «ключевые точки» слова, т.е. на элементы, которые для индивида несут наибольшую информацию о слове. Как указывает Л.В. Банкевич, «именно эти элементы слова служат основой, по которой - правильно или неправильно - идентифицируется слово» [Банкевич, 1981: 21]. Особую роль автор отводит части слова, которая оказывается общей для ряда слов, вследствие чего она играет роль «магнита», как бы притягивая слова друг к другу и обусловливая этим определенные констелляции ошибок. Ключевые, или «критические», элементы в составе слова (автор называет их также «доминантами») могут быть разной протяженности - от одного звука до слога, их позиция в слове не фиксирована.
Л.В. Банкевич детально анализирует ошибки, вызванные графическим и фонетическим образом слова, ошибки в понимании словообразовательной структуры слова и ошибки в понимании семантической структуры слова (рассматриваются английские слова, которыми оперируют русские учащиеся, а объяснение ошибок дается автором с учетом современных гипотез, так или иначе связанных с разными сторонами функционирования слова - с критериями поиска слов в памяти, взаимодействия поиска по формальным и смысловым признакам и т.д.).
В контексте двуязычия (билингвизма) лексическая интерференция может быть соотнесена с понятием «неадекватные категории» введенным Дж. Брунером для объяснения механизмов категоризации опыта [Брунер Дж., 1977: 110]. Неготовность к восприятию, которая существует в виде неадекватных категорий, проявляется в том, что воспринимающий субъект обладает набором категорий недостаточным для адекватного предсказания и объяснения событий. Таким образом, находясь в условиях «категориального» дефицита субъект оказывается вынужденным делать заимствования из инородных языковых систем.
Достаточно удовлетворительное объяснение феномена интерференции можно обнаружить в работе П. Бергера и Т. Лукмана, согласно которой, язык подчиняет субъекта своим структурам [Бергер П., Лукман Т., 1995: 67]. Т.е. прямое перенесение правил синтаксиса, грамматических и лингвистических норм одной языковой системы сделает невозможным использование другой. И поскольку в процессе овладения новым языком субъект находиться под доминирующим влиянием родной системы, постольку неизбежна интерференция как результат взаимодействия параллельных процессов.
Говоря о специфике проявления интерференции в условиях билингвизма, следует отметить в первую очередь характерные типы ошибок, которые возникают при взаимодействии языковых систем.
Особенно характерными для речи билингвов оказываются ошибки в словообразовании и формообразовании . Большинство таких ошибок имеют «системный характер». Поскольку различие между системой и нормой объективно существует и факт их неравномерного усвоения при овладении языком также не подлежит сомнению, системные ошибки неизбежны и характеризуют речь любого человека. Но особенно они характерны для детей и иностранцев. С.Н. Цейтлин выделяет несколько основных типов системных ошибок [Цейтлин С.Н., 1997: 9-11]:
1) Ошибки типа «заполнения пустых клеток». Руководствуясь первоначально лишь требованиями системы и не зная каких бы то ни было ограничений, говорящий (пишущий) заполняет «пустые клетки». Особенно много «незаполненных клеток» в словообразовании: число реально существующих слов во много раз меньше числа слов, которые могли бы быть образованы по имеющимся в языке словообразовательным моделям.
2) Ошибки типа «выбор ненормативного варианта из числа предлагаемых языковой системой». Примером может служить механизм образования видовых пар: выбор одного из суффиксов, передающих значение несовершенного вида, не может быть логически предсказан.
3) Ошибки типа «устранение фактов, чуждых языковой системе». В качестве примера можно привести распространенные в языковой речи случаи изменения несклоняемых существительных, образования соотносительных форм числа и т.п.
Аннотация: С методической точки зрения интерференция - явление негативное (в плане овладения вторым языком), но оно объективное и неизбежно возникающее, как только разноязычные коллективы вступают в активные контакты.
Ключевые слова: Билингвизм, интерференция, язык, акцент, состав, речь
Интерференция - взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающегося либо при контактах языковых, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонениях от нормы и системы второго языка под влиянием родного. Интерференция проявляется как иноязычный акцент в речи человека, владеющего двумя языками; он может быть стабильным (как характеристика речи коллектива) и преходящим (как особенность чьего-либо идиолекта), интерференция способна охватывать уровни языка, но особенно заметна в фонетике (акцент в узком смысле слова).
Главный источник интерференции - расхождения в системах взаимодействующих языков: различный фонемный состав, различные правила позиционной реализации фонем, их сочетаемости, различная интонация, различное соотношение дифференциальных и интегральных признаков, различный состав грамматических категорий и/или различные способы их выражения. Явление интерференция по своему механизму напоминает основные диахронические изменения в фонологии. Отношения между смешиваемыми звуками взаимодействующих языков при интерференция называют диафоническими, а сами звуки родного языка, подменяющие звуки второго,- диафонами; аналогичные явления возможны и в грамматике, и в лексике, в связи, с чем можно говорить также об отношениях диаморфии и диасемии. Термин «интерференция» используется также для обозначения ее результата.
Интерференция, происходившая в прошлом, может оставлять следы в системе языка в виде субстрата и суперстрата (остаточная интерференция). Явление интерференции наблюдается в процессе непосредственного контакта двух (или нескольких) языков, точнее говоря, процесс непосредственных языковых контактов сопровождается интерференцией. Однако сам термин «интерференция», возникший в физике, будучи перенесенным в методику обучения иностранному языку в значении «тормозящее влияние родного языка на усвоение иностранного», не совсем верно схватывает существо лингвистического явления.
С методической точки зрения интерференция - явление негативное (в плане овладения вторым языком), но оно объективное и неизбежно возникающее, как только разноязычные коллективы вступают в активные контакты. Это явление наиболее очевидно в процессе обучения второму языку: в оно всплывает на поверхность чужой речи носителя родного языка в виде своеобразного продукта - явных речевых ошибок, квалифицируемых носителями изучаемого языка как нарушение языковых норм.
Но результаты интерференции могут быть менее заметны, чем речевая ошибка. Они могут иметь положительное значение при оценке процессов взаимодействия двух (или более) контактирующих языков. Сказанное в равной мере относится не только к контактам двух разно-системных языков, но и к процессам взаимодействия близкородственных языков и в той же степени к контактам языка (взятого за основу литературного) с его диалектами, а также диалектов друг с другом4. Явление интерференции, как свидетельствуют многочисленные исследования, возможно на любом языковом уровне: лексико-семантическом, фонетико-фонологическом, грамматическом, словообразовательном и даже крайне формальном - графическом. Что же такое интерференция? Ответ на этот вопрос зависит от того, исследователи какой области знания, сопряженной с наукой о языке, занимаются проблемой двуязычия - лингвисты, специалисты по лингводидактике или психологи. В одной, исходной позиции все они солидарны: интерференция - явление, возникающее при столкновении, взаимодействии двух языков. Лингвисты видят корни интерференции в самом механизме языка. Интерференция, рассматриваемая в лингвистическом аспекте, представляет собой явление взаимодействия структур и структурных элементов двух языков в процессе общения двуязычного населения. Аналогичное определение можно дать, рассматривая интерференцию на уровне языка и речи. У некоторых исследованиях ставятся знак равенства между явлениями интерференции и заимствования. Однако, это - явления не только различные, но и во многом прямо противоположные. Одни специалисты в области лингводидактики, рассматривая данную проблему применительно к задачам обучения русскому языку как второму, не склонны видеть в ней языковой аспект вне проблем методики. Понимая под интерференцией перенесение школьниками, студентами знаний, умений и навыков из родного языка в обучаемый, они утверждают, что «...на стадии обучения межъязыковая интерференция, являясь принадлежностью не языковой системы, а речевой деятельности, выступает как отрицательный перенос, с которым надо бороться, поскольку он задерживает обучение русскому языку...». Другие, исследуя интерференцию в методическом аспекте, усматривают в ней «ошибочное отождествление и перенос явлений из области родного языка (языка - источника) в область изучаемого языка (языка - рецептора) или перенос отношений между элементами из одной системы языка в другую через «третью систему» (промежуточную), «отличающуюся как от родного, так и от изучаемого языка, которая находит свое реальное выражение в ошибках учащихся».
В последнем случае взаимодействие языковых систем при обучении второму языку рассматривается как взаимодействие оппозиций. Ученые, интересующиеся проблемой интерференции в психолингвистическом плане, исходят из основных посылок теории усвоения языка, теории речевой коммуникации, в частности, порождения речевого высказывания. Интерференция воспринимается ими как явление, сопутствующее взаимодействию двух языковых систем в сознании билингва, как «нарушение правил соотнесения контактирующих языков, которое проявляется в его речи в отклонении от нормы». Однако возможны крайне противоположные и промежуточные точки зрения на это явление. Так, некоторые в качестве «интерферентного» материала исследуют лексику, заимствованную из одного языка другим в результате этнических контактов народов и взаимодействия их языков я затем подвергшуюся полной или частичной адаптации в заимствующем языке. Таким образом, термин «интерференция», более точно трактуется теми языковедами и психологами, которые используют его для обозначения результатов взаимодействия языков. Слово «интерференция» произошло от латинского inter(между) и ferentis(несущий, переносящий).
В лингвистике явление интерференции возникает при контактировании трех языков: родного, английского языка (ИЯ1) и французского языка (ИЯ2), т.е. под влияние одних языковых уровней происходит нарушение норм другой языковой структуры. Причиной возникновения интерференции является тот факт, что человек строит свою речь по нормам родного языка или иностранного языка и устанавливает между отдельными языковыми фактами иностранного языка несвойственные связи и отношения. Научные исследования показывают, что проблемы мультилингвального обучения очень сложны и охватывают все уровни (фонетический, лексический, грамматический, орфографический) и в целом влияют на продуктивную и рецептивную речевую деятельность при обучении иностранного языка.
В фонетике наиболее распространенным типом интерференции является интерференция по аналогии, связанная с прямым переносом произносительных навыков английского языка на соответствующее французское слово. Это касается и гласных, и согласных. Для согласных типичной ошибкой является звук [r] или в таких словах, как régime, élegant и т.д. интерференция по аналогии отчетливо просматривается и в смещении ударения: на первом слоге в ИЯ1 и на последнем - в ИЯ2 (´cadet - ca´det , ´canal - ca´nal,´village - vil´lage, ´captain - capi´taine).
В области орфографии повышенного внимания требует правописание слов-аналогов: reason - raison, garden - jardin, toreceive - recevoir, mountain - montagne, hour - heure, lesson - leçon. Не следует объяснять в каждом конкретном случае различия в правописании. Обучаемый сам должен выбрать соответствующую стратегия запоминания.
Лексическая интерференция обычно приводит к буквализмам. Так, например, слово «journal, m» понимается как «журнал» (revue, f), а не «газета»; «magazine, m» - «магазин» (magasin, m), а не «иллюстрированный журнал»; «démonstration, f» - «демонстрация» (manifestation, f), а не «проявление, доказательство». Своевременный комментарий по поводу «ложных друзей переводчика», а также работа со словарем способствуют предупреждению ошибок, возникающих по ложной аналогии с существующими русскими словами.
Анализ некоторых случаев грамматической интерференции позволяет определить типичные грамматические трудности и способы их преодоления. Это позволит найти рациональные пути объяснения и закрепления языкового материала. Явление грамматической интерференции можно предсказать при сопоставлении глагольных форм, выявив, в чем заключаются их сходства или различия.
Грамматические системы родного языка, имеют много общего, которое проявляется как на морфологическом, так и на синтаксическом уровне, а именно: в данных языках имеются одни и те же части речи и члены предложения. Различия же обнаруживаются при сопоставлении любой части речи, например, несовпадение рода: стол - unetable, стул - unechaise, книга - unlivre. Большую трудность представляют притяжательные местоимения.
В русском языке принадлежность не изменяется в зависимости от лица (у меня своя машина, у тебя свояквартира и т.д.). во французском языке принадлежность определена по лицам (j’aimavoiture, tuastonappartement). Огромную трудность представляет собой система определителей, в частности, артикли. В русском языке их нет, а во французском языке они более развиты, чем в английском, так как имеют формы рода и числа. Глагол - одна из самых сложных грамматических форм. Настоящее время имеет наибольшее сходство в образовании и употреблении. В качестве положительного переноса с иностранного языка на иностранный язык могут рассматриваться такие грамматические темы, как правильные и неправильные глаголы, простые и сложные времена, согласование времен, страдательный залог, наклонение, неличные формы глагола. Этим объясняется доступность овладения данными грамматическими структурами. Более трудным является прошедшее время.
В русском языке существует одна форма, а в английском и французском языках - четыре. Имеются расхождения в употреблении глагольных форм. Для преодоления грамматической интерференции необходимо выявить сходства и различия и установить межъязыковые эквиваленты для успешного их усвоения.
На синтаксическом уровне явление интерференции обнаруживается в нарушении порядка слов. в русском языке он свободный, а во французском языке члены предложения занимают строго определенное место. Только лишь в вопросительном предложении подлежащее и сказуемое могут меняться местами.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
- Алимов В.В Интерференция в переводе. М., 2005.
- Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. М.,1974.
- Берзин Ф.М. Головин Б.Н. Общее языкознание. Уч. пособие. М.: Просвещение, 1979.
- Реформатский А.А. Введение в языковедение / Под ред. В.А. Виноградова. М.: Аспект Пресс, 1996.
- Бархударов Л. С. Язык и перевод. - М.: Международные отношения, 1975.
- Комиссаров В. Н. Слово о переводе. - М.: Международные отношения, 1973
